Наши проекты
Обсуждение войн
Реклама
ВЫСШИЕ ОФИЦЕРЫ
| ;Итак, новая военная знать была щедро одарена Императором - пожалованиями, рентами, почестями. Впрочем, часто отмечают, что этот поток золота и наград пал на неблагодарную почву. Измена ряда маршалов в 1814 г., кажется, безусловно, подтверждает это положение. Возможно, в какой-то степени это и справедливо, но хотелось бы отметить следующий факт: практически все маршалы дрались, не щадя себя, до того момента, когда Империя заколебалась, а генералы в подавляющем большинстве сохранили верность Императору до самого момента отречения. Эти люди бесстрашно исполняли свой долг на поле боя, но проявили вполне понятную человеческую слабость, которой не чужды даже самые сильные натуры - желание сохранить свои богатства и социальный ранг, несмотря на катастрофу. Еще одно обстоятельство сыграло свою роль. В 1814 г маршалы, в отличие от генералитета, были большей частью людьми уже далеко не молодыми. Средний возраст тех, кто в этот момент оставался на службе, составлял около 53 лет, если же принять во внимание количество полученных ими ран и усталость после почти двадцати лет непрерывных войн, можно вполне понять этих людей, желавших наконец отдохнуть в своих замках, добытых ценой пролитой крови и совершенных подвигов. «Зачем он дал мне полтора миллиона ренты, красивый особняк в Париже? Чтобы я испытывал танталовы муки? - разрыдался Бертье во время отступления из России. - Я умру здесь, на войне. Простой солдат более счастлив, чем я». Еще одно обстоятельство не следует упускать из вида: маршалы, в отличие от большинства генералов Империи, не являлись детищем Наполеона. Всех их выдвинула на высочайшие посты Революция. Некоторые из них были уже знаменитыми полководцами, когда Наполеон Бонапарт был еще юношей. Например, Журдан, командующий французской армией под Флерюсом в 1794 г., Массена и Ожеро, которые были известнейшими дивизионными генералами в это же время, не говоря уже о Келлермане, командующем французской армией под Вальми в 1792 г. Хотя никто из них, очевидно, не получил бы столько почестей и богатств, не будь Императора Наполеона, но столь же ясно, что все они «вышли в люди» отнюдь не благодаря ему, а Бернадотт, например, вообще считал, что Бонапарт занимает его место. Вручение маршальских жезлов многим из них, как мы уже отмечали, явилось больше актом политической необходимости, чем признанием их истинных военных дарований, и еще менее - преданности Императору. Поэтому, вероятно, не следует делать слишком далеко идущие выводы из поведения ряда представителей высшего офицерства в 1814 г. Военачальники Наполеона в подавляющем большинстве честно и самоотверженно служили Империи, пока она существовала, и служили бы, очевидно, так же ей и дальше, если бы не вмешались внешние причины, и трудно строго судить этих людей, за исключением тех, кто совершил действительно низкий поступок, как маршал Мармон, сдавший свой корпус в 1814 г., или генерал Бурмон, перебежавший к врагу накануне Бельгийской кампании 1815 г. Однако от исследования социальных и моральных проблем перейдем к проблемам чисто военным. Выше мы говорили об отваге и мужестве военачальников Великой Армии, и, как было отмечено, эти их качества неоспоримы. Гораздо более спорным является вопрос о полководческом искусстве высшего командного состава наполеоновской армии. Отметим сразу, что маршалы, несмотря на их высокий ранг, были далеко не лучшими из возможных помощников Императора, и это связано с уже отмеченным фактом политического императива в их производстве. Вознагражденный маршальским жезлом за свои прошлые заслуги под Фле-рюсом, Журдан оказался далеко не блистательным советником короля Жозефа в Испанской кампании; Лефевр, активный участник переворота 18 брюмера и бесстрашный солдат, зарекомендовал себя посредственный полководец; Мюрат, муж сестры Наполеона, а также один из самых ярких действующих лиц брюмерианского переворота, выказал столь же много безумной отваги, сколь мало элементарного рассудка. Нужно сказать, что в армии это чувствовали и не испытывали особо нежных чувств по отношению к маршалам типа Ожеро или Журдана. Особенно явственно это проявилось в Испанской кампании. «Мы считаем, что Император должен оставить старых маршалов лечить свои катары в их роскошных особняках, - писал молодой офицер, сражавшийся на Пиренеях. - Нам нужны не эти усталые и пресыщенные люди, а молодые командиры, активные и предприимчивые, достойные командовать нашими храбрыми и честными солдатами. Пусть нам дадут тридцатилетних генералов, и мы вышвырнем ко всем чертям в море англичан и победим испанцев, пусть даже ими командует Святой Нарцисс и все святые, вместе взятые». Тем не менее из ряда военачальников выделяются, без сомнения, несколько фигур, среди которых нам хотелось бы отметить прежде всего маршала Даву. Фактически до 1804 г., когда тридцатичетьгрехлетний дивизионный генерал Луи-Николя Даву стал маршалом Империи, его мало кто знал. «Что касается Даву, это человек чести, порядка и прежде всего долга, - пишет Сегюр. - Он был для нас почти неизвестным, хотя до этого и достойно служил. Говорили, что Келлермана  П. Готеро. Луи-Николя Даву, герцог Ауэрдштедтский, князь Экмюльский, маршал Империи. 1805 г. сделала маршалом Франции победа под Вальми, Журдана - победа под Флерюсом, Ожеро - победа под Кастильоне, Массену -победа под Цюрихом, Лефевра, Нея, Ланна - сотня славных дел; что другие имели причиной производства пребывание ранее на посту командующих армиями, в то время как в личности Даву Император желал вознаградить прежде всего службу, оказанную непосредственно ему, и меньше интересовался его известностью, чем его преданностью» |
||
| [<<--Пред.] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [След.-->>] | ||
Статьи о Киевской Руси:
|
||
 Инженерные войска армии Наполелна Э. Детайль. Саперы во время подготовки штурма. Несмотря на то что фортификационные сооружения дореволюционной Франции славились своим качеством во всем мире, а королевская армия слыла особо искусной в осаде крепостей, сооружении полевых укреплений и. ...  читать главу |
 |
