. Приказ должен был быть исполнен, и никто не задумывался о средствах».
    В других корпусах дело обстояло примерно также. Упомянутый нами ранее Сен-Шаман, адъютант Сульта, писал: «Сколько раз за восемь лет моей служ­бы в качестве адъютанта я должен был проявлять полное самоотречение, чтобы лучше выполнять приказы маршала... Если бы можно было сосчитать, сколько раз и с каким неустанным и даже необдуманным рвением я расходовал свои физические и моральные силы... сколько дней и ночей провел без отдыха, чтобы лучше выполнить долг службы».
    Но, несмотря ни на что, эти люди в расшитых золотом доломанах, забрызганных грязью и иногда кровью, вихрем летели по слякоти польских дорог, по брусчатке аккуратных немецких шоссе, по цветущим итальянским лугам. «Что бы ни случилось - все равно! - восклицал молодой адъютант генерала Бертрана. - Надо нестись вперед! Это война... Пусть сбудется, что должно сбыться... и с Божьей помощью!» Но нигде не было столько опасностей, подстерегавших офицеров штаба, несших депеши, как в Испании. Адъютант генерала д'Авене капитан Гонневиль вспоминал: «В эту эпоху ситуация в Испании была такая, что было запрещено всем чинам армии, офицерам и солдатам удаляться более чем на ружейный выстрел от укрепленных постов, которые мы занимали... Каждый житель был нашим отчаянным, фанатичным врагом...» Эскортов на всех не хватало, да и перемещение с эскортом было не слишком быстрым, а командование требовало скорости. И отчаянные адъютанты бешеным галопом устремлялись навстречу неизвестности. «Маршал, вручая мне депеши, дал обычные советы, - пишет уже известный нам Сен-Шаман, - скакать побыстрее, постараться не быть убитым, ни в коем случае не попасть в плен да побыстрее возвращаться - задачи, которые были одна другой "легче" в этой проклятой стране». «Я боялся не смерти, а пыток, которым испанцы, и так по своей природе кровожадные, а тут еще распаленные религиозным и политическим фанатизмом, подвергали тех, кто попадался им в плен, - рассказывал о своих чувствах в момент скачки по дорогам Испании другой адъютант. - Мысль о том, что я могу быть распиленным заживо или распятым на кресте после жестоких пыток, была не самой веселой».
    Как уже отмечалось, наряду с бесстрашием и умением не спасовать в самой, казалось бы, безвыходной ситуации, командование требовало от штабных офицеров скорости в выполнении поручений. «Я хочу, чтобы Ваши адъютанты и капитаны штаба без колебаний загоняли коней, если это потребуется. Расставьте их цепочкой по дороге на Вайсенхорн, чтобы у меня были сообщения от Вас кад можно скорее», -рекомендовал Наполеон маршалу Сульту 12 октября 1805 г. в момент, когда Ульмская операция вступила в решительную фазу. В «Генеральном учебнике службы армейских и дивизионных штабов» говорится: «Если время вручения пакета строго определено, ничто на свете не может оправдать опоздание. Ничто не должно задержать отъезд офицера, ничто не должно остановить его скачку к цели... Он не должен останавливаться ни днем ни ночью. Жертва коня должна рассматриваться как ничего не значащая вещь в подобных случаях».
    Ясно, что в таких условиях успех действий офицера штаба и нередко его жизнь зависели от надежности коня, ясно также, что потери конного состава в штабах были огромны. Согласно официальным регламентам адъютанты (ниже звания полковника) и штабные капитаны (adjoints a l'etat-major) должны были иметь по три лошади. Однако на практике этого количества не хватало. В дневнике Кастеллана, офицера, состоявшего в 1812 г. при генеральной квартире, мы находим следующую запись: «Я проскакал шесть лье от Вильны до Неменчина и вернулся в Вильну в 12.30. Я купил трех лошадей в Дрездене, они не прибудут. У меня есть десять других, но этого не достаточно для моей службы». Прошло несколько месяцев кампании, и Кастеллан пишет: «9 ноября... Мы вошли в Смоленск в час дня, в большинстве своем таща наших лошадей за собой на поводе через снега. У меня пала седьмая лошадь...» Лежен, прошедший за эпоху Консульства и Империи через многие штабы, рассказывает, что за время своей службы он потерял 30 лошадей, из которых четыре были убиты под ним в бою.
    Однако на какие-либо централизованные раздачи коней для офицеров, подобные выдаче средств передвижения в современных войсках, в наполеоновской армии надеяться не приходилось. Иногда адъютантам выделяли деньги на пополнение конного состава, однако чаще всего приходилось решать этот вопрос, полагаясь на свои средства. Именно поэтому все мемуары штабных офицеров заполнены историями приобретения лошадей, на которых тратились огромные средства, ведь, как писал Лежен, «хороший, сильный конь - это жизнь и сердце высшего офицера». К счастью, тем, у кого были достаточные средства, после удачного боя нетрудно было добыть хороших лошадей: солдаты охотно по дешевке продавали офицерам захваченных в бою лошадей вражеских кавалеристов.
    После передачи приказов и доставки рапортов ответственнейшей частью активной службы штабных офицеров было осуществление рекогносцировок. Если, находясь на аванпостах, в постоянном соприкосновении с противником, офицеры легкой кавалерии должны были доносить командованию о передвижениях и мероприятиях врага, а также докладывать о состоянии мостов, дорог и населенных пунктов, то для специальных миссий, сопряженных с глубоким проникновением в расположение неприятельских соединений, предназначенные для этого войска почти всегда сопровождались или возглавлялись офицерами штаба.
    Рекогносцировки могли производиться как в период боевых действий (тогда они обязательно были сопряжены с выделением крупных воинских сил для осуществления прорыва передового охранения врага), так и в период подготовки военных операций
[<<--Пред.] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [След.-->>]
Киевская Русь, статьи :
Дружина времён Киевской Руси
Дружина во времена Киевской Руси (IX-Xвек) представляла собой отряд наёмников. Славян и представителей финно-угорских племён в ней было немного. Большую часть дружины составляли выходцы из Скандинавии – варяги. Служба в ней оплачивалась не только златом-серебром,. ...
читать главу
Крещение Руси и её расцвет
При великом князе Владимире (978-1015 гг.) Киевская Русь окончательно приобретает черты  централизованного государства. В основных русских городах он посадил на княжение 12 своих сыновей, во всём ему подотчётных. Вечевые сходы теряют своё прежнее значение и. ...
читать главу