Наконечник пики отвинчивался и убирался в ножны, солдат разворачивал закрепленные у него на ранце специальные ремни и плотную материю, а затем вместе с напарником, также пускавшим в дело свою пику, они за несколько секунд собирали прочные и легкие носилки.

    Впрочем, еще задолго до появления санитаров-носильщиков уже не раз упоминавшимся доктором Ларреем было предложено организовать скорую помощь раненым на поле боя. По инициативе Ларрея еще в самом начале революционных войн были созданы специальные легкие фургоны для быстрой эвакуации раненых прямо в ходе сражения - так называемые «летучие амбулансы» (ambulances volantes). Фургоны были двух- и четырехколесные, рассчитанные соответственно на двух или четырех раненых, и имели рессоры, обеспечивавшие мягкую подвеску. В фургонах были устроены специальные выдвижные койки с матрасами для укладки раненых. Хирурги и санитары, сопровождавшие эти экипажи, передвигались верхом. Они должны были прямо на поле боя оказать самую неотложную помощь - перевя­зать, остановить кровотечение и, уложив раненых в фургоны, направить их в дивизионные амбулансы.

    Экипажи Ларрея успешно прошли испытания в ходе революционных войн (в частности в Египетском походе Бонапарта), однако в эпоху Империи дорогостоящими повозками в полной мере была снабжена только Императорская Гвардия, главным хирургом которой в течение долгого времени был сам их изобретатель. В весьма интересной монографии «Наполеон и медицина» доктор Жан-Франсуа Лемер указывает на то, что с 1805 г. было запрещено выносить с поля боя раненых до конца сражения, и потому летучие амбулансы Ларрея не применялись в Наполеоновскую эпоху. По всей видимости, Лемер принял за запрещение эвакуации раненых в ходе битвы знаменитый приказ Императора накануне Аустерлица, в котором говорилось, в частности, следующее: «...под предлогом увода раненых не расстраивать рядов...» Речь здесь идет о том, чтобы нерадивые солдаты не использовали ранение товарища как повод для ухода с поля сражения. Действительно, нередко двое, трое, а то и четверо солдат сопровождали раненого до амбуланса и не возвращались в строй до конца боя. Распоряжение Императора предусматривало, что тяжелораненые должны были ожидать помощи на месте, а лег­кораненые - добираться до перевязочных пунктов сами. Что же касается летучих амбулансов, их деятельность ничуть не возбранялась. Несмотря на императорский запрет, эвакуация раненых их товарищами была повсеместно распространена в ходе всех войн Империи, а о де­ятельности летучих амбулансов, причем именно в битве при Аустерлице, наиболее осведомленный в данном вопросе человек - главный хирург Гвардии Ларрей - писал, что все раненые «были прооперированы и перевя­заны прямо на поле сражения, подобраны нашим летучим амбулансом и доставлены в центральный перевязочный пункт, который я разместил в бараках поблизости от мельницы. Скорость наших фургонов позволила одновременно подбирать и раненых линейных войск. Я лично с моим подвижным амбулансом следовал за движением Гвардии, однако мы останавливались повсюду, где наша помощь могла быть нужна». Свидетельство Ларрея подтверждается и другими источниками. Вот что пишет польский офицер на французской службе Грабовский б битве при Вахау в 1813 г.: «Примерно в тысяче шагах находился кирпичный завод, там главный хирург армии Ларрей расположил свой амбуланс... Фургоны привозили раненых со всех концов боевой линии и особенно из центра. К вечеру я видел у амбуланса целую кучу отрезанных рук и ног, наверно футов шесть в высоту и примерно столько же в ширину». Несмотря на определенные достижения медицины в императорскую эпоху, организация помощи больным и раненым оставалась, мягко говоря, далекой от совершенства. При отсутствии асептиков и антисептиков все усилия военных хирургов по спасению раненых зачастую разбивались об опасность загноения ран и газовой гангрены; легкие, по современным понятиям, ранения под­час становились смертельными. Единственную возможность спасти воина, серьезно раненного в руку или ногу, Ларрей, например, видел лишь в ранней ампутации конечности. Именно поэтому, по мысли военного хирурга, полевые амбулансы должны были быть максимально приближены к месту боя. «Лучший из всех методов предупредить задержки в оказании первой помощи на­иболее тяжело раненным воинам, - пишет Ларрей, - расположить амбулансы как можно ближе к боевой линии и организовать генеральный госпиталь, куда должны направляться все раненные достаточно серьезным образом. Они должны быть прооперированы непосредственно главным хирургом или наиболее искусным хирургом под его наблюдением. Нужно начинать всегда с наиболее тяжело раненных, не взирая на чины и должности...»
    Исходя из этих принципов, хирурги Великой Армии самоотверженно проводили одну операцию за другой, нередко под ядрами и почти всегда в кошмарных условиях. Вот как описывает Перси работу амбуланса, устроенного в большом кирпичном здании почти на поле битвы под Фридландом: «Подходы к зданию были завалены трупами тех несчастных, которые прибывали к амбулан-су уже умирающими. В зале первого этажа рядом с дверью и за ней были навалены груды отрезанных конечностей. Везде текла кровь, и со всех сторон доносились крики, стоны и вопли раненых, которых приносили отовсюду уложенными на лестницы, на ружья, на жерди и т. п.
    Крики тех, кто просил, чтобы его прооперировали, крики тех, кого оперировали, призывы, полные боли и отчаяния, картины ужаса и страданий, которое являло собой это прибежище несчастных героев, не могли не волновать. Хотя уже шестнадцать лет я не вижу вокруг себя ничего другого, я не могу привыкнуть к этим душераздирающим сценам...»
    В особо тяжелых условиях приходилось работать хирургам зимой, как, например, во время знаменитой битвы при Эйлау

[<<--Пред.] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [След.-->>]
Другие статьи на эту тему:
От революции к империи
Невозможно начать рассказ об армии Наполеона, не осветив хотя бы вкратце ее непосредственную предысторию. Конечно, понятие «предыстория» весьма относительно, и, очевидно, в поисках истоков можно зайти далеко, ведь в эпоху Наполеона в войсках продолжало жить немало. ...
читать главу

Тактика пехоты
Наверняка Император был бы поклонником таланта Клаузевица, если бы последний написал свои военные произведения на пару десятилетий раньше. Впрочем, то, о чем великий немецкий военный теоретик писал с большим талантом, Наполеон реализовывал на практике...
читать главу