Ларрей вспоминает:
«С утра я организовал амбуланс в обширных бараках, которые обрамляли дорогу по левую сторону при въезде в город. К сожалению, они были открыты со всех сторон, и сено, которое покрывало их крыши, кавалеристы забрали на прокорм лошадей. Приходилось укладывать раненых на остатки сена, засыпанного снегом. В этом убежище собралось большое количество солдат Гвардии и линейных войск... Холод был столь силен, что скальпель часто выпадал из рук учеников, которые помогали мне при операциях. У меня же, к счастью, появились какие-то нечеловеческие силы, без сомнения, от сознания той ответственности, которую внушала мне необходимость помочь этим героическим людям. Желание спасти жизнь храбрецам заставляло нас упорствовать в нашем тяжелом труде. Уже наступила ночь, а мы еще ни разу не ели, не пили, не справили естественных нужд. Мы работали среди ужасающих сцен... Пока я оперировал одного раненого, я слышал, как со всех сторон другие раненые просят меня о помощи. Но надо отметить, что на место стонов после операции у этих несчастных и бесстрашных солдат приходило спокойствие. Они, казалось, более не заботились о себе, а думали о нашем Императоре и успехе армии. Они поддерживали других, помогая им выносить тяжелые операции, необходимые вследствие их ранений. Среди всех этих бесчисленных трудностей, которые ставили перед нами условия места и мороз, я смог сделать несколько очень сложных операций, таких как ампутация руки у самого плеча, нижних конечностей в тех местах, где это редко делается, наложение швов на лицо... Все это было проделано с той же быстротой, как если бы мы работали в самой благоприятной обстановке...»

    Из приведенного отрывка видно, что его автор не страдает ложной скромностью, однако нужно отметить, что у него были на то все основания. Жан-Доминик Ларрей (1766-1842), главный хирург Гвардии (1804-1811 гг.), главный хирург Великой Армии (1812-1814 гг.) и главный хирург Северной армии (1815 г.), справедливо вошел в историю не только как замечательный врач и ученый, но также как человек редкой отваги и самоотверженности. В памяти тысяч людей, которых он спас от смерти в пустынях Египта, в полях Германии и снегах России, на всю жизнь остался образ этого удивительного врача и человека. В 1813 г. Император сказал, обращаясь к знаменитому хирургу: «Господин Ларрей, любой монарх был бы счастлив иметь дело с таким человеком, как Вы», а на Святой Елене Наполеон, вспоминая о докторе Ларрее, произнес слова, которые остались в веках, высеченные на могильном камне великого ученого: «Это самый добродетельный человек, которого я только знал».

Портрет барона Ларрея

   Свои принципы этот подвижник науки отстаивал в тяжелой борьбе за человеческие жизни, стоя по колено в грязи и крови, на полях сражений. Считая, как уже отмечалось, что для спасения раненых требуется ранняя ампутация, он работал безостановочно. Во время Бородинской битвы и после нее, непрерывно, простояв на ногах 36 часов, он сделал 200 ампутаций!

     «Ларрей с таким мастерством владел скальпелем, что продолжительность некоторых небольших операций измерялась секундами. На ампутацию плеча и даже бедра с перевязкой сосудов ему требовалось не более 4-5 минут. Такая молниеносная быстрота оперирования... при отсутствии наркоза была исключительно ценна. Это сводило к минимуму страдания раненых».

     Последнее высказывание принадлежит выдающемуся русскому и советскому врачу и историку медицины И. А. Касирскому, он же с восторгом писал о самом знаменитом хирурге Империи:
«Ларрей был воином науки в истинном значении этого слова. Ибо если других ученых мы называем так в переносном смысле, то Ларрей был настоящим воином, он отважно осуществлял свои великие научные и общечеловеческие идеи прямо на поле сражения, борясь за них на передовых линиях под ядрами пушек и ружейными пулями. В этих боях он был несколько раз ранен, изрублен саблей. Какой поистине потрясающий образ: ученый, на поле брани оправдывающий то положение, что в науке надо быть воином!»

     Наконец, невозможно не привести еще одно высказывание Наполеона о Ларрее:
«Он оставил в моем сознании образ настоящего человека; он сочетал в себе огромные знания с исключительной гуманностью. Все раненые были ему близки, как родные. Для него не было в жизни ничего выше и ценнее, чем его госпитали. Во время наших первых республиканских походов... медицинская служба осуществила наиболее счастливую революцию, которая распространилась на все армии Европы, и в этом заслуга Ларрея, которому человечество целиком обязано этим благодеянием. В настоящее время врачи делят с солдатами все опасности. Под огнем они осуществляют свою замечательную миссию - спасение бойцов. За это я выражаю Ларрею самую высокую признательность».

    Рядом с Ларреем работали такие замечательные врачи, как Перси, Эртелу, Бруссе, Деженетт, Лодибер, Пельтан, Риб и многие другие.

    Пьер-Франсуа Перси (1754-1827), главный хирург Великой Армии в 1806-1807 гг. и главный хирург французской армии в Испании в 1808 г., подобно Ларрею, приложил немалые усилия к тому, чтобы организовать как можно более скорую помощь раненым на поле сражения. По его настоянию в армии появились так называемые «вурсты» (от немецкого «wurst» - колбаса) ­ длинные повозки, на которых верхом размещались хирурги. Таким образом, они могли быстро перемещаться по полю сражения и, не заботясь о своем коне, соскакивать с вурста для оказания первой помощи раненым.

[<<--Пред.] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [След.-->>]
Другие статьи на эту тему:
От революции к империи
Невозможно начать рассказ об армии Наполеона, не осветив хотя бы вкратце ее непосредственную предысторию. Конечно, понятие «предыстория» весьма относительно, и, очевидно, в поисках истоков можно зайти далеко, ведь в эпоху Наполеона в войсках продолжало жить немало. ...
читать главу

Тактика пехоты
Наверняка Император был бы поклонником таланта Клаузевица, если бы последний написал свои военные произведения на пару десятилетий раньше. Впрочем, то, о чем великий немецкий военный теоретик писал с большим талантом, Наполеон реализовывал на практике...
читать главу


Куликовская битва
В1380 г.во время сражения с монголами на р.Вожа московские воины победили. Мамай, золотоордынский правитель, стал готовить на Русь поход. Литовский князь Ягайло и рязанский князь Олег поддержали его. Войско, сформированное Мамаем, составляло отряды половцев, кавказских евреев, касогов, аланов, армян и других племен. Оно перешло Волгу и устроилось в устье реки Воронеж. Мамай планировал соединить золотоордынскую и литовскую армии и совместно напасть на Русь. Князь Дмитрий Московский известил всех князей об угрозе и стал готовиться к битве. Все призванные на войну со стороны русских съезжались в Москву.
читать статью