Наши проекты
Обсуждение войн
Реклама
АРМИЯ В ГАРНИЗОНЕ, НА МАРШЕ, БИВАКЕ И ПОСТОЕ
. В результате получалось подчас жутковатое варево, которое уважаемый читатель вряд ли отважился бы попробовать, сидя за нормальным обеденным столом, но которое, вследствие известного правила о том, что лучший повар - это голод, солдаты Великой Армии уплетали с аппетитом. Гусары 9-го полка на биваке. Описанный нами бивак относится к обычному, усредненному биваку. Однако иногда его условия становились куда более тяжелыми. Не обязательно обращаться к периоду отступления из России, чтобы описать экстремальные условия бивачной жизни. Уже Польская кампания зимой 1806-1807 гг. оставила глубокий след в памяти всех, кто имел несчастье пройти ее тяжелые этапы. Главный хирург Великой Армии Перси так увидел зимние биваки в 1 807 г.: «Никогда французская армия не была в столь несчастном положении. Солдаты каждый день на марше, каждый день на биваке. Они совершают переходы по колено в грязи, без унции хлеба, без глотка водки, не имея возможности высушить одежду, они падают от истощения и усталости... Огонь и дым биваков сделали их лица желтыми, исхудалыми, неузнаваемыми; у них красные глаза, их мундиры грязные и прокопченные... » Эти ужасы Великой Армии вновь пришлось пережить зимой 1812 г. Уже в первые дни ноября, когда ударили ранние морозы, биваки превратились в настоящую пытку: «Холод стал ужасным, нас без конца окутывала метель, которая ослепляла людей, пронизывала нашу одежду и леденила тела. Ночи длились 15 часов. Лежа в снегу под хлесткими порывами северного ветра, мы не могли сомкнуть глаз. Казаки, постоянно рыскавшие вокруг нас, не давали нам ни минуты покоя. Но самым тяжелым было то, что мы были без пищи, а в качестве питья у нас был лишь растопленный снег. Лошади не могли найти траву под глубоким снегом и страдали еще больше, чем мы. Вследствие такого режима каждое утро вокруг наших биваков можно было найти десятки умерших лошадей». Но это было только начало. Когда же ударили жестокие морозы, положение солдат стало поистине отчаянным. Тот же мемуарист вспоминает, как ему и его товарищам пришлось сражаться на Березине в окружении: «Мы смеялись над угрозой смерти, мы призывали ее всеми силами, достигнув вершины мучений и ни на что больше не надеясь. Нам было нечего есть, наши мундиры и шинели превратились в лохмотья, а холод был столь ужасен, что те, кто избежал пули, все равно должны были умереть, замерзнув...» Но повседневная жизнь наполеоновской армии -это все же не только ужас. Как в трагедиях Шекспира, мрачное и кровавое перемежалось здесь с комичным и радостным. Даже страшная война 1812 г. запомнилась не только ужасающими картинами отступления среди снегов; воспоминания очевидцев доносят до нас и другие величественные или смешные сцены. Вот как описывает артиллерийский офицер из 4-го армейского корпуса ночь на биваке накануне Бородина: «Трудно представить вид лагеря в эту ночь. У нас царила шумная радость, вызванная мыслью о битве, исход которой никому не представлялся сомнительным. Со всех сторон перекликались солдаты, слышались взрывы хохота, вызываемые веселыми рассказами самых отчаянных, слышались их комически-философские рассуждения относительно того, что может завтра случиться с каждым из них. Горизонт освещали бесчисленные огни, довольно беспорядочно разбросанные у нас и симметрично расположенные у русских вдоль укреплений; огни эти напоминали великолепную иллюминацию и настоящий праздник». Если даже в этом тяжелом походе французские солдаты находили причины для веселья, то что говорить о тех временах, когда победные Орлы Наполеона с триумфом шли по дорогам Европы. Вот как описывает один из биваков 1806 г. в Пруссии офицер 8-го гусарского полка Морис де Ташер: «Мы расположились на бивак перед деревней Лихтенберг. Стояла чудесная ночь. Наш бивак походил на праздник. Все его огни были словно выровнены по линейке. Груды боевых трофеев, провизия всех видов, гусары, вокруг огни - везде была воинская краса, которая наполняла душу радостью и отвагой. Каждый пил, пел и одновременно работал - все было наполнено войной, энергией и весельем...» Интересно, что, несмотря на то, что бивачная жизнь занимала столь важное место в нелегком существовании солдата наполеоновской армии, ее организации не было посвящено практически ни строчки в официальных наставлениях и регламентах! Даже учебник генерала Тьебо, столь близкий к реалиям военной жизни Первой Империи, посвящает биваку лишь один короткий абзац. Здесь мы сталкиваемся с тем же явлением, что и в тактике, но, пожалуй, в еще более обостренной форме - официальные предписания не поспевали за новыми условиями войны, да и сам импровизированный характер бивака плохо поддавался какой-либо регламентации. Зато в том, что касается размещения лагерем, недостатка в официальных инструкциях нет. Здесь и уставы, и наставления командиров корпусов, чертежи и схемы с указанием точных параметров образцово-показательного лагеря и т. д. Это вполне понятно, ведь со времени появления регулярных армий и до конца XVIII в. лагерь был нормальным и практически единственным способом размещения войск во время боевых действий. Принципы его организации, расположение основных элементов, устав лагерной службы прошли полуторавековую проверку в ходе десятков крупных войн и, само собой, разумеется, были разработаны до мелочей. Наконец, ничто так хорошо не вписывалось в официальные наставления и чертежи, как безупречно вытянутые по линейке ряды однообразных палаток. Именно поэтому регламенты на этот счет столь пространны и подробны до мелочей. Чего только стоит указание в походном уставе 1792 г на то, что интервал между расположением батальонов в лагере должен составлять 10 туазов 4 фута 4 линии, или 20 метров 80 сантиметров! |
||
[<<--Пред.] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [След.-->>] | ||
Другие статьи на эту тему:
|
||
Набег русских на Византию в 860 году н.э. Осада Иерусалима Титом В 70 году до и э Палестину населили еврейские племена, которые были вытеснены из Месопотамии. Они основали государство Израиль в 925 г до и .э распавшееся на два царства: Иудею и Израиль. В 70 году весной Иерусалим был осажен Титом. Тогда он представлял собой крепость, очень хорошо защищенную тройной линией стен. Одна стена была защищена обрывами, другая рвами. Стены были оснащены четырехугольными массивными башнями из белого мрамора. Внутри был замок Антония и Соломоновский храм, защищенные с помощью четырех стен. читать статью |