( ЧАСТЬ 1;    ЧАСТЬ 2;    ЧАСТЬ 3;    ЧАСТЬ 4; )

3.3. География на кофейной гуще

Теперь перейдём к географическим познаниям арабских и персидских авторов о землях севернее Каспийского и Чёрного морей. Уже говорилось, что скандинавские саги, рассказывающие о подвигах и похождениях героев в Гардарики (Gardarίki, Gardar) - стране на востоке, содержат сорок топонимов Русской равнины, в том числе вполне надёжно идентифицируемые названия 8 городов: Aldejgjuborg (Альдейгьюборг - Ладога), Hölmgarđr (Хольмгард - Новгород), Pallteskjuborg (Палтескья - Полоцк), Smalizska (Смалескья - Смоленск), Könugardr (Кэнугард - Киев), Rađstofa (Радстоф - Ростов), Súrsdalr (Сусдал - Суздаль), Múramar (Морамар - Муром) Что же рассказывают восточные источники?
Худад ал-'алам, несколько отрывков.
1. Слово об области русов и её городах: это область, к востоку от которой гора печенегов, к югу от неё река Рута, к западу от неё - славяне, к северу от неё безлюдные земли севера и это область большая.
2. И ещё гора есть незначительная между крайними пределами русов и началом пределов кимаков; её длинна пять дней пути.
3. Есть ещё река Рус, вытекающая из страны славян, которая течёт на восток, пока не приходит в пределы русов. Затем она проходит по пределам Уртаб, Салаб, Куйафа, которые являются городами русов, и по пределам кипчаков, затем поворачивает и течёт к югу к пределам печенегов, впадает в реку Итиль.
4. Область славян: Это область, к востоку от которой находятся внутренние булгары и частью русы, к югу от неё - частью море К.р.з. и частью Румское море. К западу и северу от неё - безлюдные пустыни севера.52-126
5. Другая река Рута, которая течёт от горы, расположенной на пограничье между Печенегами, Мадьярами и Русью. Затем она входит в пределы Руси и течёт к славянам. Затем достигает города Хурдаба, принадлежащего славянам, и используется на их поля и луга.
Ещё упоминавшиеся ранее города на крайнем востоке земли славян Вабнит и Хурдаб в различных написания. И это почти всё. При этом восточные авторы, описывая (или переписывая из предшественников) никогда не виданные ими места, используют терминологию, основанную на близких им средне- или переднеазиатских и реалиях. Совершенно естественная для Средней Азии ситуация, при которой реки, стекая с гор, никуда не впадают, так как полностью используются на орошение или высыхают в пустыне, переносится туда, где нет ни гор, ни оросительных систем. Главными ориентирами в "Худуд-ал-Алем" выступают горы. Но на Русской равнине нет гор, есть только пологие водоразделы между речными бассейнами, и попытки отождествления гор, указанных в Худуд-ал-Алем, с водораздельными возвышенностями совершенно непродуктивны.
Тем не менее, попытки получить некоторую географическую определённость из этих источников нужно приветствовать. Подход Б.А.Заходера, определившего все эти описания как фантастические, все-таки неконструктивен. Например, нам представляется вполне оправданным построение Б.А.Рыбакова, в котором река Рута отождествляется с Окой (Рута - Ука - Ока) Ока течёт с юга с Воронежской возвышенности, откуда начинаются и другие реки бассейнов Днепра и Дона: Сейм, Псёл, Ворскла, Северский Донец, Оскол, Сосна. Южная граница этой возвышенности - как раз пограничное место, где до конца IX века соседствовали с севера славянские племена северян, с юго-запада печенеги, а с юго-востока мадьяры. Ока течет на север через земли северян (Руси. Для восточных авторов славяне - только вятичи, все остальные - это русь) к вятичам. А город Хурдаба (Хордаб - большой город и место пребывания царя, "Худуд-ал-Алем") - с вятичским городом Корьдно или Кордень, известным по "Поучению" Владимира Мономаха. Владимир Мономах в 1082-1083 году в Вятичи ходил подряд две зимы на Ходоту и сына его и к Корьдну ходил первую зиму.
Но другое предположение того же Б.А.Рыбакова со всем комплексом известных фактов никак не сопрягается. Повторим отрывок из, "Худуд-ал-Алем". Есть еще река Рус, вытекающая из глубины земли славян и текущая в восточном направлении вплоть до границы русов. Затем она проходит по пределам Уртаб, Салаб и Куйафа, которые являются городами русов. [Течет] по пределам Кипчак. Затем она меняет направление и течёт в южном направлении к пределам Печенегов и впадает в Атиль. Единственное, что здесь определённо понятно, это река Атиль - Волга до устья Камы, Кама до устья Белой, далее Белая (башкирская Агидель - Аг-Идель - Белая Река). Остальное - предмет толкований. Можно, допустив, что: а) древний автор не знал, что Дон в Волгу не впадает, а если и знал то б) имел в виду путь по Дону с волоком до Волги и, в) правильное прочтение не Рус, а Дуна; предположить, что река Рус - это Дон и тогда соотнести Куйафу с Киевом, Салаб с Переяславлем и Уртаб с Родней.13-210,282,333
Б.А.Рыбаков коментируя этот фргмент делает то же, что он проделывал с текстом “Повети...” – произвольно, или точнее как удобнее, членит его на части, утверждая, что так они и было первоначально.13-210 Дело представляется так, что на одной реке (Днепре) стоят три города, а совсем драя река (Дон) в тысяче километров от первой впадает а Атиль. Далее всё совсем просто. Стоит только захотеть и Куйафа – это Киев, Салаб – Переяславль, Уртаб – вовсе никому не извесный Родень в устье Роси.13-333 и всё это связывается сухопутными торговыми путями от булгар к Днепру.13-282 Если кажется, что название реки Рус мало похоже на название Днепр, то это тоже не препятствие, просто у арабо-персидских авторов часто путалось Р и Д, поэтому если они присали Рус - Рута, то подразумевали Дуна – Днепр.
Начнём с того, что древним авторам достаточно хорошо была известна река Танаис – и со времён Помпония Малы (начало I в. н.э.) её рисовали достаточно точно – впадает в Меотиду на севере или северо-востоке, течёт с востока, делает крутой поворот и в верхнем течении течёт с северо-запада. Зато река Борисфен была известна только в ближайшей окрестности её устья. Но самое замечательно, что славянские имена этих рек – Днепр, Дон, становятся известными не ранее середины XII в. Впервые название Днепр употребляет ал-Идриси, причём в греческой транскрипции – Данабрис.86-190 Дон же в форме Тан (уже не Танаис, но ещё не Дон) встречается и того позже - в начале XIV в. у Абул-Фиды'.86-244
В источниках вообще весьма редки определённые названия рек. Они фигурируют либо безымянными:
- От Диристра (Силистрия) степью до Барасклафиса (Переяславца) на восток - четыре дня пути. Город этот расположен на некой реке близ водоёма (Дунай).
- Земля их обширна; одною стороной прилегает она к Румскому морю, в которое впадают две реки - одна из них больше Джейхуна (Амударьи). Между этими-то двумя реками и находится местопребывание Мадьяр.52-51,52
Либо под совсем другими именами: Днепр - Варух, Днестр - Трулл, "Худуд-ал-Алем".13-229
Либо по имени соседних народов. Затем идут к Хазарскому морю по той реке, которую называю Славянскою рекою, Ибн ал-Факих.53-385 Полная цитата была выше.
У восточных авторов действительно достаточно долго бытовал сюжет об одном из рукавов Атила.
ал-Идриси. Река Атил берёт начало на востоке, в области басджиритов, затем течёт между [землями] баджнаков и булгар, являясь границей между ними. Она течёт на запад, пока не пройдёт позади булгар; затем снова откланяется на восток, пока не минует [области] русов, булгар, буртасов и хазар с тем, чтобу влиться в море ал-Хазар. Говорят, будто Атил разветвляется более чем на 70 рек, но главное русло реки впадает в море ал-Хазар. Рассказывают, что если воды этих рек объединить, то они образуют более полноводную реку, чем Джейхун или Балх [Аму-Дарья] От этой реки отделяется рукав [текущий] на запад до впадения в море Нитас.86-191
Торговый маршрут между Каспийским и Чёрным морями был достаточно хорошо известен, и если сведения о водоразделе между Волгой и Доном до ал-Истархи не дошли, то, по крайней мере, направление течения воды – от Атила к морю известно точно. Следовательно Б.А.Рыбаков ошибается, когда отождествляет с рекой Рус, которая впадает в Атил, Дон, кторый, по мнению восточных авторов из Атила вытекает.
Сама река Атил в понимании арабов и персов – это Волга и Кама, её истоки указывали где-то на востоке. В позднейшие времена название Атил закрепилось за притоком Камы, рекой Белой. Башкирская Агидель - Аг-Идель - Белая Река.
Другая сомнительная интерпретация Б.А.Рыбакова - Уртаб, Салаб и Куйафа, помещая их в районе Среднего Днепра, академик начинает выстраивать схему торговых маршрутов по сухопутью. Северный - от Булгара к Киеву - 1400 км, 20 станций, и южный - от Волго-Донской переволоки к Днепровским порогам - 600 км. Желание автора слишком велико, чтобы обращать внимание на "презренную" для коммунистической идеологии экономическую состоятельность. Континентальный торговый путь - это инфраструктура: караван-сараи, дороги, мосты или оборудованные переправы через многие десятки рек и речек, которые пришлось бы переходить, кузни, системы продовольственного и фуражного снабжения, конного ремонта и т.д. и т.п. Создание инфраструктуры очень дорогое удовольствие. Её поддержание в рабочем состоянии тоже очень дорого и возможно только при определенном (и большом) товарообороте. Совершенно неизбежным следствием функционирования такого торгового пути является возникновение в его узловых точках городов, власти которых получают доходы от обслуживания караванов и обеспечивают своими войсками безопасность дорог. Другое следствие - информация о выгодной торговле. Она распространяется по свету и в конечном итоге достигает ушей многих учёных мужей и фиксируется в их научных трудах. Более чем очевидно, что ничего этого на "найденных" Б.А.Рыбаковым торговых путях не было, как не было и самих этих торговых путей.
А было, например, на "Янтарной дороге" древности, по которой с берегов Балтики поступал в Римскую империю янтарь. Она начиналась в Аквилее, и проходила через города Норика и Паннонии - Эмону, Саварию, Скарбанцию, Карнунт. Из Карнунта на Дунае дорога шла в направлении реки Морава и реки Мура длинной около 600 римских миль, достигая Балтийского моря, до племени эстиев. На Нижней Висле во Вроцлаве был перевалочный пункт.
На Русской равнине торговля велась по рекам. Из Каспия вверх по Волге. По Дону от переволоки и вверх к вятичам и вниз в Азовское море, по морю вокруг Крыма и затем по Днепру к Киеву.
Всё построение Б.А.Рыбакова основано на единице измерений расстояний в источнике - станция (дневной переход), но это - естественная мера расстояний, применяемая и там, где нет никаких дорог. О чём прямо и недвусмысленно сообщают все источники.
Ибн Русте. Славянская земля. От земли печенегов до земли славян 10 дней пути. В ближайших краях земли Славянской находится город по имени Ва.н. Путь туда идёт по степям, по местам бездорожным, через ручьи и леса дремучие. Земля славян есть равнина лесистая, в лесах они и живут.52-
Гардизи. Между печенегами и славянами путь в десять дней, этот путь без дороги; что касается этого пути, то на дороге многие токи воды и деревья. Область славян место обширное, изобилующее древесными зарослями.52-
Марвази. …а что касается славян, то они народ многочисленный, и между их землями и землями печенегов путь в десять дней по степям и землям, не имеющим дорог, там, где густые леса и водные источники.52-
Ещё один источник многочисленных научных дискуссий - упомянутые пределы Уртаб, Салаб и Куйафа.
ал-Истархи. Русы Их три группы [джинс]. Одна группа ближайшая к Булгару, и царь их сидит в городе, называемом Куйаба, и он [город] больше Булгара. И самая отдалённая из них группа, называемая ас-Славийа, и [третья] группа их, называемая ал-Арсанийа, и царь их сидит в Арсе. И люди для торговли прибывают в Куйабу. Что же касается Арсы, то неизвестно, чтобы кто-нибудь из чужеземцев достигал её, так как там они [жители] убивают чужеземца, приходящего в их землю.53-411
Ибн Хаукль. И русов три группы [Первая] группа, ближайшая к Булгару, и царь их в городе, называемом Куйаба, и он больше Булгара. И группа самая высшая [главная] из них, называют [её] ас-Славийа, и царь их в городе Салау, [третья] группа их, называемая ал-Арсанийа, и царь их сидит в Арсе, городе их. И достигают люди с торговыми целями Куйабы и района его. Что же касается Арсы, то я не слышал, чтобы кто-либо упоминал о достижении её чужеземцами, ибо они [её жители] убивают всех чужеземцев, приходящих к ним.53-412
"Худуд-ал-Алем". Куйа.а - город русов, ближайший к мусульманам, приятное место и резиденция царя. Из него вывозят различные меха и ценные мечи. Сла.а - приятный город, и из него, когда царит мир, ведётся торговля со страной Булгар. Артаб - город, где убивают всякого чужестранца и откуда вывозят очень ценные клинки для мечей и мечи, которые можно согнуть вдвое, но как только отводится рука, они принимают прежнюю форму.53-412
ал-Саведжи. Русов три группы. Одна группа близко к Булгару, и царь их находиться в городе, называемом Ку.а.на, и он [город] больше Булгара. [Другую] группу называют Аусани, и царь их находиться в месте, именуемом Арта. [Третья] группа, лучшая из всех называется Джалаба (Джлба). И торговцы туда не ходят и не ходят дальше Булгара. И в Арту никто не приходит, так как всякого чужеземца, который туда отправляется [жители] убивают.53-413
Что касается единого государства, то здесь кажется всё очевидно - в каждой области свой город, в каждом городе свой царь. А кроме этих трёх есть ещё Вантит со своим царём. И то, что какая-то из областей лучшая или даже главная, вовсе не значит, что её царь - это "набольший" начальник. Рассказ о трёх группах русов - это несомненно рассказ о славянах, а не русах-варягах, но рассказ не об эпохе Киевского княжества, а о времени более отдалённом, о времени племенной разобщённости. Сообщение о булатных мечах должно отнести к поздней вставке. И этот рассказ не даёт оснований создавать некое единое славянское государство, объединявшее всю Русскую равнину (Куйаба - Киев, Славия - Новгород, Артаб - Ростов)53-419 в VIII-IX веках, т.е. в дорюриково время.
Другая проблема - собственно географическое местоположение указанных групп. Вот некоторые, но далеко не все, варианты их размещения.
Киев, Переяславль, Родня.13
Киев, Новгород, Ростов.53
Новгород, Старая Руса, Белоозеро.
Балахна, Ярославль, Ардатов.
Чтобы не быть оригинальным, предложим ещё один столь же "обоснованный" вариант размещения "трёх центров Руси".
Река Рус - Это нечто среднее между Окой и Верхней Волгой до устья Камы.
...река Рус, вытекающая из глубины земли славян... - Ока течёт из земли славян (вятичей).
...Текущая в восточном направлении вплоть до границы русов... – Здесь опять разделение славян и русов. Ока и Волга в этом регионе текут в общем направлении на восток.
Затем она проходит по пределам Уртаб, Салаб и Куйафа, которые являются городами русов – Нижняя Ока, её приток Клязьма, Верхняя Волга контролировались уже русью и здесь были их торгово-ремесленные центры, например Саровское рядом с Ростовым. Михайловское и Тетирево рядом с поздним Ярославлем. Отождествим по традиции Уртаб с Ростовом, а Салаб с Суздалем.
[Течет] по пределам Кипчак. - Кипчак, как указано в источнике, неопределённое место, где-то севернее печенегов у края безлюдных пустынь севера.
Затем она меняет направление и течёт в южном направлении к пределам Печенегов и впадает в Атиль - около современной Казани поворачивает на юг и километров через 100 "впадает" в Атиль.
Киев добавлен, потому что надо же куда-то было поместить известный город. Или же Куйаба вовсе не Киев, так как об всех трёх городах говориться, как о находящихся в одном локальном регионе. В поздней компиляции ал-Саведжи даны даже расстояния, не превышающие 120 км, а Куйаба назван ближайшим к Булгару.
Таким образом, уже само многообразие вариантов локализации географических указаний восточных авторов, делает эти указания весьма ненадёжными ориентирами. Ни один из приводимых в источниках топонимов, а их всего то 7 - 5 городов: Хордаб, Вабнит, Уртаб, Салаб и Куйафа, и 2 реки: нахр ас-Сакалиба, нахр ар-Рус, после почти двухвековых исследований не получили, за исключением Киева-Куйабы, сколько-нибудь общепринятой локализации, причём сколь бы ни были туманны сообщения первоначальных источников, но последующие компиляторы не только не проясняют ситуацию, то только ещё больше теряют смысл.
“...в арабо-персидских сочинениях Х в. упоминается годроним Русская река (нахр ар-Рус), обозначающий либо приток Атила, либо весь Атил.
В XII в. в арабской географической литературе (у ал-Идриси) вновь появляется Русская река, но на сей раз она не имеет ничего общего ни с Атилом, ни с реальной Волгой. У ал-Идриси данный гидроним является умозрительной авторской конструкцией, возникшей в результате соединений информации из разных источников: космографических представлений арабов, арабо-персидской географической традиции, сведений, восходящих к рассказам скандинавских информаторов о путешествиях по рекам Восточной Европы. Русская река ал-Идриси воплощала представление о возможности водным путём пересечь Восточно-Европейскую равнину в меридианальном направлении и попасть из Чёрного моря в Балтийское. Поэтому русская река ал-Идриси в принципе не может быть отождествлена с какой-то реальной водной магистралью Восточной Европы., однако в сообщениях о ней можно уловить черты знакомства с отдельными участками конкретных рек. Например, устью Русской реки на Чёрном море соответствует Керченский пролив, откуда вел путь по Азовскому морю на нижний Дон.” И.Г.Коновалова86-192
Пример с Керченским проливом, как раз наооборот свидетельствует не о знаниях, а о незнании ничего за пределами Кавказа и северного побережья Чёрного моря. Гибель в конце Х в. Хазарии пресекла поступление на юг какаих-либо сведений с севера, и оставила учёным мужам только одну возможность – перписывать из старых книг.
Но самые фантастические построения можно делать не столько из географо-бытовых сведений, сколько из некорректного объединения различных событий только на основании похожести имён народов в них участвующих.
Ибн Хордадбех.
А) Русы-купцы - один из разделов славян; они возят меха белок, черно-бурых лисиц и мечи из крайних пределов славянства к Румскому морю, и берёт с них десятину румский властелин, а то они отправляются по Танаису - славянской реке, проходят до Хамлиджа, хазарской столицы, и берёт с них десятину её властелин, затем они к Джурджанскому морю, выходят на том из его берегов, куда они стремились, а поперечина этого моря - 500 фарсахов; иногда они перевозят свои товары из Джурджана на верблюдах в Багдад, переводчиками у них славянские евнухи, они [русы] заявляют себя христианами и платят подушную подать.52-84
Б) Иногда они идут за Рум в страну славян, затем до Хамлиджа, столицы Хазар, затем в Джурджанское море, затем до Балха и Маверанахра, затем до кочевий тогузов, затем до Китая.52-85
Бактри. И что касается до купцов славян, то они вывозят лисий и бобровый мех из самых отдалённых [краёв] страны славян и приходят к Румскому морю, и десятину с них взимает царь Рума. Затем они прибывают к Самкуш Евреев. Затем они переходят к славянам. Затем он отправляются из моря славян, пока не приходят к проливу Хазар, и взимает с них десятину владетель Хазар. Затем они отправляются к Хорасанскому морю по этой реке, которая называется рекой Славян. Иногда они высаживаются в Джурджане и продают всё, что у них с собой. И всё это доходит до Рея.52-87
Масуди. Ар-рус - многочисленные народы, обладающие разными разрядами, среди них - некий разряд, называемый ал-луд'аана; они наиболее многочисленны и ходят по торговым делам в страну Андалус, в Рум, в Кунстантинию и к хазарам.52-88
Истархи. Эти ар-рус торгуют с хазарами, Румом и Великими Булгарами.52-90
Ибн Хаукал. Ар-рус постоянно торгуют с хазарами и Румом.52-90
С другой стороны - некие ал-Маджус (огнепоклонники) ар-Рус54-469 в Испании, которые, высадившись 844 г. с моря, дошли почти до Севильи. И в 971 г. зашевелились проклятые ал-Маджус ал-Урдмани [норманны, ср. с древнерусским урмане - норвежцы] и устремились к западным берегам ал-Андалус, Ибн ал-Идари.
При отождествлении всех этих русов-купцов с русами Испании и всех вместе с восточными славянами последние становятся всемирной божьей карой, как викинги, и одновременно всемирными торговыми агентами, как евреи. Отождествление в этом случае аллод'аланов с уличами по своей несуразности граничит с утверждением князя Хилкова, что от тех же уличей произошли англичане (совершенно в духе "Россия - родина слонов").
В данном случае, очевидно, что русы Масуди это не то же самое, что русы в Испании. Ар-Рус в Испании - это викинги идущие по западному пути. Название Ал-Маждус в более поздних арабских хрониках закрепилось за датчанами, а первоначально - это арабское написание библейского "народа" Магог. В Этл-саге говорится об обитающих в Гардарики датчанах, называемых так же кильфингар или магог. Источником отождествления викингов-варягов с магогом была Византия.
Другая версия высказана В.М. Бейлисом и приведена И.Г.Коноваловой. “Упоминания о походах русов в ал-Андалус (Испанию) имеются и Ибн Хаукаля. Его сообщения о набегах русов в Испанию особенно интересны, поскольку Ибн Хаукаль хорошо знал мусульманскую Испанию по личным впечатлениям. Считая византийцев главным врагом испанских Омейадов, Ибн Хаукаль пишет:
И только иногда приходят к ним корабли русов, тюрок [венгры], славян, и печенегов, а это колено из колен тюрок, соседящих с землёй хазар и булгар. Они все опустошают области ал-Андалус, а иногда возвращаются ни с чем.
По предположению В.М.Бейлиса, вполне возможно, что упоминаемые Ибн Хаукалем славяне, печенеги, тюки [венгры, К.Е.] действовали не самостоятельно, а под руководством русов. Русы же нападавшие на испанские города, приходили из Восточной Европы. Скорее всего, до Испании доходили те отряды Русов, которые служили наёмниками в составе византийской армии и участвовали в средиземноморских экспедициях.” 86-225
Прежде всего обращает на себя внимание невозможность участия сколько-нибудь значительных конных отрядов тюрок-венгров и печенегов в морских походах на Испанию. Везти на другой конец мира несколько сот лёгких конников не имеет никакого смысла. А во-вторых, предложенная концепция противоречит всей совокупности имеющихся фактов и концепций о ситуации в средиземноморье в IX-XI вв. Византия с трудом пыталась удерживать Сицилию и Южную Италию, воюя сначала с арабами, затем с норманнами и окончательно потеряв их к 1071 г., так что на Испанию ни сил, ни средств, ни помыслов не было. Зато западный путь викингов принят большинством учёных – “Пройдя (ещё в 820 г.) Ла-Манш, они пиратствовали в Бискайском заливе, затем миновав Гибралтар, ограбили побережье Испании и Марокко, а в 846 г. осадили Рим.”87-529 К 1071 г. завершили завоевание Сицилии и Южной Италии, основав здесь Сицилийское королевство норманнов, и на излёте в 1185 г. захватили набегом Диррахий и Фессалонику.88-108
По другому поводу Б.А.Рыбаков предполагает, что правильное прочтение - Анадолус, а не Андалус.13-210 Тогда всё становится на свои места, и, например, приведённая Ибн Хаукалем коалиция в точности совпадает с коалицией, созданной Святославом для завоевания Болгарии.
Что же касается русов-купцов, то обращает на себя внимание, что тексты Истархи и Ибн Хаукаля ограничивают торговую активность этих купцов соседями Киевской державы Рюриковичей. А с учётом поправки Б.А.Рыбакова (Андалус - Анадолус), то этим же регионом ограничивается и Масуди. Его ар-русы ходят торговать в Анатолию, в Рум (Византию), Константинию (Констанца на побережье Чёрного моря или Константиния севернее Дуная) и к хазарам.
Таким образом пределы торговых походов русов это – Рум (Константинополь) и Джурджан - южный берег Каспия. Даже уже в Рей, находящийся в континентальном Иране, попадают не сами русы, а только их товары. Сам набор товаров также вполне соответствует традиционному русскому экспорту. Таким образом мнение А.П.Новосельцева и В.В.Бартольда, которые вслед за И.Маркветом53-90 видели во всех этих купцах трансконтинентальных контрагентов - ар-Раданийа (евреев), не является достаточно обоснованным. С другой стороны совершенно неправомерно и переименование купцов-русов в славянских купцов (Бактри в соответствии со своим временем заменил в переписываемом тексте русов на славян), но и так же неправомерно отправлять русов в Багдад или Китай. Вариант Б) Ибн Хордадбеха, где речь идёт о купцах в Китае, только и именно он, с совершенной очевидностью должен быть отнесён на счёт еврейских купцов ар-Раданийа. Из Руси в Китай караваны не ходили. Любой, кто станет утверждать обратное (что ходили), должен представить “неубиенные” материальные или текстовые доказательства. Упоминание хождения русов в Багдад так же вероятнее всего ошибочно, либо поздний Бактри сохранил более точную версию о товарах, которые попадают в Багдад, либо здесь тоже следует видеть ар-Раданийа. Остаётся тёмным местом интерпретация термина ал-луд'аана. Ни вариант лютичи (Б.А.Рыбаков), ни всё те же ар-Раданийа (А.П.Новосельцев) не представлются убедительным.
И опять вернёмся к ас-сакалиба, т.е. в данном случае к славянским евнухам, служившим переводчиками у купцов-русов. Они произошли от тех же самых ас-сакалиба либо в значении рабы-воины, либо, что более вероятно, в значении булгары. Так как толмачество на Руси было весьма редким и неблагодарным занятием, то сложно предположить, что именно восточные славяне могли образовать такую профессиональную корпорацию как переводчики при странствующих по всему миру купцах. Экономическое положение представителей такой корпорации, несмотря на несвободный социальный статус, должно было бы быть весьма достойным.
В заключении приведём, на этот раз без параллельных текстов, отрывок из сочинения Гардизи касающийся быта славян.
Есть у них хижины сделанные из дерева. Много там мёда. И разводят они свиней, и имеют они стада свиней, так же как мы имеем стада баранов. И если умирает у них какой-либо человек, его сжигают. (Ибн Русте: если было три жены, то та, которая утверждает, что больше всего любила, вешается и её труп сжигают вместе с мужем.) И если умирает у них женщина, то женщине режут лицо ножом. И когда сжигают покойника, на другой день приходят на это место, собирают его пепел, кладут его в мешок и оставляют на вершине холма. Когда минует год после смерти, готовят много мёда, собирается вся семья на этом холме, пьют мёд и поминают его. Они почитают быка (Ибн Русте: огонь), большая часть их посевов из проса. И когда приходит время жатвы, всё то зерно кладут в ковш, затем поднимают голову к небу и говорят: "Это дал ты нам в этом году, сделай нас обильными и в следующем"... И напиток их делается из мёда. И на струнных инструментах они играют при сжигании мёртвого и говорят: "Мы веселимся, ибо милость божия снизошла на него.49-390
Восточные авторы являют собой удивительное явление. Уж триста лет, как венгры не кочуют у Дона, а живут в своём христианском королевстве на Дунае, уж лет сто пятьдесят, как только ковыль да полынь на месте хазарских городов, а арабские и персидские географы всё переписывают, что от хазар до угров два дня пути. Их мир как остывшая вулканическая лава давно потухшего вулкана - слои то чинно лежат друг на друге, а то перемешиваются в совершенно невообразимом порядке. Но именно их рассказы есть прямое описание земли и обычаев восточных славян, а заодно и варягов, в отличие от скандинавских саг, где сведения случайны и присутствуют лишь постольку поскольку. Надо только не переоценивать одно и не недооценивать другое, и контролировать каждое известие всей совокупностью имеющейся информации.
Кроме восточных есть ещё один, на этот раз византийский, источник часто, но, по моему мнению, ошибочно, привлекаемый для описания восточных славян VIII века - житиё Стефана Сурожского. Через мало число лет после смерти святого Воинственный и сильный князь Новгорода русского... Бравлин... с многочисленным войском опустошил места от Корсуня до Керчи, с большой силой пришёл к Сурожу... сломал железные ворота, вошёл в город с мечём в руке, вступил в св. Софию... и ограбил всё, что было на гробе...
По мнению первого публикатора и исследователя этого текста В.Г.Василевского102 ЖСС было создано на рубеже VIII-IX вв., святой умер в 787 г., а само нападение, базируясь на указании «через малое число лет», различными авторами датируется от 790 до 820 года.
До настоящего момента не выдвинуто никаких сколько-нибудь удовлетворительных объяснений этого сообщения. Дело осложняется тем, что исследователям доступны только различные редакции славянской версии самая древняя из которых, краткая, содержится в документе XVI в. и, вероятно, имеет в основе текст XV в.102,104 Существующая в природе греческая копия XIV краткого жития находится в Стамбуле и недоступна даже Г.Г.Литаврину.101-32
Анализ же русского текста не позволяет как либо интепретировать ни город Новгород, ни народ русь, ни князя Бравлина.
Новгород. В указанное время с одной стороны ещё не существовало никаких славянских Новгородов – ни на Волхове, ни тем более Северского или Нижнего, а с другой стороны уже не существовало как города Неаполя Скифского близ современного Симферополя (версия М.И.Артамонова , поддержанная Л.Н.Гумилёвым), так жалкие остатки былого величия. Версия об нападении с моря, совершённом из некоего нового города, основанного в то время где-то на побережье, хотя и не лишена логичности, но требует для принятия к рассмотрению как минимум открытия этого города либо текстологически, либо археологически.
Русь. Как последователи Г.В.Вернадского, отстаивающие Азово-Черноморскую локализацию скандинаво-аланской руси, так и последователи Б.А.Рыбакова, придерживающиеся версии Киево-Росьской славянской руси, связывают эту русь с единственный раз упомянутыми Иорданом росомонами IV в. В обеих случаях никаких достоверных связующих данных между событиями разнесёнными во времени более чем на 400 лет не предоставляется. Связь со скандинавской русью, к чему в конечном итоге склоняется Г.Г.Литаврин, представляется ничуть не менее сомнительной. Эпоха викингов в самом конце VIII в. только-только начинается в Западной Европе и у норманнов просто нет ещё ни времени ни сил для похода через неведомые восточные пространства.
Бравлин. Достаточно традиционно мнение о германском происхождении этого имени. Например по Л. Мюллеру Бравлин – “Бровастый” (Augenbraue)101-35. Однако установление принадлежности имени чисто лингвистическими методами, без привлечения сопутствующих обстоятельств, может быть корректно осуществлено, если этих имён много и они образуют статистически достоверную группу, как имена послов в договорах Олега и Игоря, или если приведён смысл этого имени. Ни того, ни другого нет. Поэтому с этим именем кто во что горазд. Напрмер Г.В.Вернадский Бравлина превращет в "бранливого" т.е. воинственного, любящего брань. Причём, эта версия была предпочтена другой вполне такой же: Бравлин - прозвище участника битвы при Бравалле (Швеция, 770 г.).24-289 Замечателен переход из крайности в крайность, от "гипернорманизма" к "антинорманизму", минуя состояние равновесия.
Таким образом пока остаётся только надежда на будущий анализа греческого текста, который, возможно, что-то и прояснит.
С этими же крымскими росомонами я в исходном варианте пытался связать и другой эпизод. В конце 860 годов Константин Филосов, известный у нас больше как Кирилл - автор славянской письменности, по пути в Хазарию останавливался в Херсонесе. Там он нашёл "русские книги".
И он нашёл там список Евангелия и псалмов, написанных по руски, и он нашёл человека, говорящего на этом языке, и он говорил с ним, и понимал смысл того, что говорит тот, и, приспособив его язык к своему собственному наречию, он разобрал буквы, как гласные, так и согласные, стал быстро читать и говорить.
Кирилл был выдающимся человеком, что признавали его современники. Он был единственным кандидатом для выполнения миссии в Хазар: Никто иной не смог бы осуществить её. Происходя из семьи военного администратора в Салонниках, он, как и его брат Мефодий, с детства знал и греческий и славянский языки. Он получил общее богословское и философское образование. Где бы ни был Кирилл, он с лёгкостью осваивал языки окружающих народов. Во время пребывания в Сирии он освоил арабский и еврейский. Иногда ему было достаточно только одного человека, чтобы освоить новый язык. В том же Крыму, встретив самаритянина, выучил и этот язык. Так что, к какому из своих языков приспособил "руские" книги Кирилл не ясно. Неясна и языковая принадлежность росомонов. Но наиболее вероятно, что именно на их языке были составлены эти книги. В середине IX века язык росомонов был уже реликтом. (Другая вероятная, а теперь как я полагаю основная, гипотеза состоит в том, что правильное прочтение слова - сурьские, т.е. книги на сурьском - сирийском языке.)
Упомянув здесь про миссию Константина, стоит немного отановиться на взаимотношениях двух важнейших соседей Руси друг с другом, поскольку интерпретация многих известий зависит именно от представлений об общих отношениях этих государств.

3.4. Каганы и василевсы. Любовь почти до гроба.

Их дружба началась ещё в 626 г., когда в правление императора Ираклия был заключён союз против арабов. Окончательно отношения были урегулированы ещё в начале VIII в. В 695 г. крымскому Херсонесу сильно не повезло, туда сослали свергнутого императора Юстиниана II (не побывай там первое лицо империи, никому бы в Константинополе и дела бы до Крыма не было). Юстиниан II продолжая бороться за власть склонил на свою сторону хазар, о чём херсониты донесли в метрополию. Последняя перекупила хазар, но Юстиниан II успел бежать к дунайским болгарам, организовал поход на Константинополь и вернул себе в 705 г. трон. В 710 г. он организовал поход в Крым – отмстить херсонитам. Те объединившись с хазарами выдвинули своего лидера - армянина Вардана, коего и объявили императором Филиппом. Как ни удивительно, но на сторону этого провинциального самозванца перешёл экспедиционный корпус метрополии. В 711 г. Филипп переправился в Константинополь и захватил трон, убив Юстиниана II. После чего был заключён договор о разделе Крыма: Херсон и южный берег закрепились за Византией, а восточный Крым - за Хазарией, готские города ещё раньше находились под протекторатом Хазарии.95-22,23
В течение всего этого времени хазары вели активную завоевательную политику в Закавказье, соперничая здесь с арабами, и тем самым были самыми необходимыми союзниками Византии, отвлекая силы Халифата. После разгрома арабов под Константинополем Византия перешла в наступление и союз с Хазарией стал ещё более актуален. В 732 г. император Лев Исавр женил своего сына на сестре кагана. Но всё же силы Хазарского каганата были несопоставимы с силами арабов и когда последние нашли возможность сосредоточить внимание на своих северных границах, то каганат оказался на краю гибели, его армия была уничтожена в 737 г. Марваном на собственной территории.
Условием мира Марван выдвинул принятие каганом мусульманства. От такого предложения каган не смог отказаться и стал поклонником Аллаха. Однако по внутренним обстоятельствам и испытывая давление Византии арабы не смогли или не захотели (север, холодно) оставаться на Северном Кавказе. Поэтому принятие ислама каганом не оказало значительного влияния на весь Каганат, да и сами каганы достаточно быстро вернулись к своему языческому культу тенгри-хана.
В то же время в зависимых от кагана районах примыкавших к древним греческим центрам в Крыму и на Кубани (Захии) постепенно распространялось среди населения христианство. До некоторого момента это не создавало политических трудностей. Однако когда христианство стало достаточно распространено и организационно оформилось в готскую епархию, возникла проблема, связанная с тем, что по представлению Константинополя все христиане должны подчиняться де-юре патриарху и де-факто императору.
Здесь есть некоторая сложность, т.к. с одной стороны политика империи могла в конкретных обстоятельствах и не руководствоваться этой генеральной идеей, а с другой стороны, ею самостоятельно могли руководствоваться лидеры христиан на местах. Как бы то ни было, в 787 г. готский епископ Иоанн поднял восстание против хазар. В какой связи с этим восстанием было нападение на Херсонес Бравлина и было ли оно именно в связи и именно в период восстания не ясно, тем более что от Бравлина в равной степени досталось и греческому Херсону и хазарской Керчи. В 791 г. восстание потерпело поражение, и Византия приложила колоссальные усилия для спасения единоверцев. Константинополь сначала добился помилования для главы восстания – епископа Иоанна, а затем не только сохранения церковной структуры, но и повышения её статуса – была создана Готская митрополия.95-61
Хазария, как и любое другое государство на определённом этапе испытывает необходимость смены архаического язычества на некую универсальную религию. Выбор был между мусульманством, христианством и иудаизмом. Мусульмане были враги. Христиане, несмотря на некоторый опыт матриоманальных связей, оказались так же ненадёжными поданными, а, кроме того, психологически невозможно было принятие каганом веры периферийных подданных, которые не играли никакой роли в определении политики государства. Это бы значило, что хазарская элита и столичная, и провинциальная должна была бы поступится правами в пользу тех, кого до сих пор они традиционно считали ниже себя.
Иудейство, как казалось, не имеет этих недостатков. Однако иудейские проповедники, сумев привлечь на свою сторону кагана и столичную элиту, состоящую с ним в родстве, не сумели трансформировать свою религию в универсальную. «Еврейские проповедники с большим трудом обосновали иудейское происхождение кагана и его окружения, поскольку согласно догмам иудейства… иноплеменники не могут быть истинными иудеями, но они не смогли сделать это для всех народов, входивших в состав Хазарского каганата.»95-63
Последний языческий каган умер 790 г., его сын Обадия начал религиозную реформу, связанную с принятием иудаизма. Датой принятия новой веры считается 809 г. – в соответствии с сообщением Масуди. Первыми не приняла этого провинциальная знать. Не в том дело, что они были закоренелыми приверженцами веры отцов, а в том, что их отодвигали от власти. В 810 г. они подняли восстание под именем кабаров. К ним присоединились и ранее традиционные союзники хазар – венгры. По-видимому, в ходе этой гражданской войны венгры совершили нападение на крымское побережье, о чём сообщается в житии Константина Философа.103 Для подавления его Каган пригласил печенегов и к 820 г. итильское правительство в основном взяло ситуацию под контроль.
Во время этой, по определению С.А.Плетнёвой «фронды», случились и гонения на крымских христиан, которые снова попытались уйти под власть Византии. Но как и в 787-791 гг. Византия ничего не смогла предпринять для удержания за собой этих земель. У Византии вообще никогда не было «лишних» войск, которые она могла бы направить в Крым для какой-либо войны там. Так, что Крымская Готия вновь была возвращена по власть кагана.
В 822 г. наметилось новое наступление халифата в Закавказье, и арабы всё-таки изгнали хазар от туда, но развить успех, подобно тому, как это было в 737 г. не смогли. Хазария оказалась меж двух огней: с одной стороны печенеги, силами которых была подавлена фронда, но против необузданных амбиций, которых хазарам нечего было противопоставить (известная история о франкенштейне), а с другой стороны угроза с мусульман с юга.
В этой ситуации хазары вспоминают о старых союзниках и посылают посольство к императору Феофилу.
Константин Багрянородный: 42… Ибо известно, что хаган и пех Хазарии, отправив послов к этому василевсу Феофилу, просили воздвигнуть для них крепость Саркел Василевс, склоняясь к их просьбе, послал им ранее названного спафарокандидата Петрону [по прозванию Каматира] с хеландиями [тяжёлое судно на 100-500 человек] из царских судов и хеландии катепана Пафлагонии. Итак сей Петрона, достигнув Херсонеса, оставил хеландии в Херсоне; посадив людей на транспортные корабли, он отправился к месту на реке Танаис, в котором должен был строить крепость. Поскольку же на месте не было подходящих для строительства крепости камней, соорудив печи и обжегши в них кирпич, он сделал из них здание крепости, изготовив известь из мелких речных ракушек. Затем этот выше названный спафрокандидат Петрона прибыв к василевсу после постройки крепости Саркел, сказал ему: “Если ты хочешь всецело и самовластно повелевать крепостью Херсоном и местностями в нем и не упустить их из своих рук, избери собственного стратига и не доверяй их протевоинам и архонтам”. Ведь до василевса Феофила не было стратига, посылаемого [туда] из этих мест, но управителем всего являлся так называемый протевоин с так называемыми отцами города. Итак василевс Феофил, размышляя при сём, того или этого послать в качестве стратига, решил наконец, послать вышеозначенного спафарокандидата Петрону как приобретшего знание местности и понимания дел отнюдь не лишенного, которого он избрал стратигом, почтив чином протоспафария, и отправил в Херсон, повелев тогдашнему протевоину и всем [прочим] повиноваться ему. С той поры до сего дня стало правилом избирать для Херсона стратигов из здешних.31-171
И вот традиционный комментарий к этому фрагменту, освященный именами крупнейших специалистов.
С.А.Плетнёва не оспаривая приводимого мнения коллеги и не приводя других, тем самым солидаризуется с ним: «М.И.Артамонов полагает, что миссия Петроны была скорее дипломатической, чем строительной. Недаром Константин Порфирородный писал, что Пертона по возвращении на родину представил подробный доклад о положении на востоке и о возможностях, открывающихся для империи в связи с некоторым ослаблением каганата.»96-53
Сличение текста и комментария с очевидностью показывает, что комментарий дан к представлениям авторов, и не имеет к тексту почти никакого отношения. В тексте нет:
- подробного доклада о положении на востоке;
- открывающихся для империи возможностей;
- некоторого ослабления каганата.
Зато в тексте есть отчёт имперского чиновника, столкнувшегося на подведомственной территории с фактом самоуправления (с гражданским обществом) и воспринимающего это положение вещей как нетерпимое и несущее самую серьёзную угрозу всецельному и самовластному принципу правления в империи. Император Феофил, о котором пишут, (а заодно и Константин, который пишет) вполне адекватно воспринимает доклад и соглашается, что самоуправство ненадёжных и так называемых отцов города (протевоинов и архонтов) далее терпеть не можно, а следует, как всюду, назначать туда из центра стратига, коим и поручено быть Петроне, благо он понимает в чём дело. (Кстати, почти слово в слово текст повторён в третьей части Продолжателя Феофана, книге «Феофил», написанной так же при дворе Константина VII93-56)
К 860 г. дело заходит так далеко, что в Хазарии вновь поднимается вопрос о смене веры и по просьбе кагана в Итиль прибывает на диспут посольство во главе с Константином (Кириллом). В письме Иосифа весьма красочно рассказано о диспуте и о том, как его выиграли иудеи, правда датировку автора письма – 340 лет назад, т.е. назад от ~960 г. в расчёт можно не принимаеть. Мухаммед начал свой поход в 622 г.
Хотя миссия Константина и оказывается неудачной – веру каган не поменял, что не помешало в житии Константина сообщить о его победе в диспуте, тем не менее, союз с хазарами продолжается. Хазарские воины состоят в дружине императора Льва VI и принимают участие в неудачном для ромеев сражении против болгарского царя Симеона примерно в 894 г.93-149 Причём эти хазары были достаточно близки императору и это было общеизвестно. Это видно из того факта, что именно их в качестве своеобразных посланцев избрал Симеон. В отличие от многих убитых, эти были захвачены в плен и обезображены – им отрезали носы, и в таком виде отправили на позор ромеям.
А история с назначением стратига в Херсон имеет продолжение. Херсон так и не становится заурядным имперским уездным городом N. С 866/867 гг. в Херсоне возобновляется после полуторастолетнего перерыва чеканка собственных денег100-403, а в 896 г. херсониты даже убивают имперского стратига. 93-150
В то же время сама Хазария знакомится с новым народом – русами, которые, хотя напрямую и не угрожают хазарам, но своим разбоем на Каспии создают угрозу ответных действий халифата. Хазария находит достаточно эффективное средство нейтрализации руси – перебить всех, и этим на 40 лет отбивает охоту к походам «за зипунами».
И всё же, ничто не вечно в подлунном мире. Почти двухсотлетние союзнические отношения Византии и Хазарии начинают разваливаться. Я не вижу в этом никаких экономических или стратегических причин. У Византии никогда не было сил, чтобы вести какую-либо наступательную политику в Крыму, где была база и уж тем более за его пределами, где баз не было. Можно сколько угодно обвинять греков в том, что они действовали чужими руками. Но эти действия не принесли империи ни одного квадратного метра территории. Т.е., нанимая печенегов, гузов, турок (угров) или ещё кого, можно доставить массу проблем непрятелю и тем удовлетворится. Но вот ни одного клочка земли от всех этих союзников получить нельзя. Нельзя и всё. Всё, что Византия завоёвывала, она завоёвывала сама. Да, с союзниками. Но только дураки воюют без союзников.
А с другой стороны, Хазария имела все чисто военные возможности для установления своего полного господства в Крыму. Будь на то желание и воля, никакое греческое золото, ни тем более несколько сот херсонских солдат не смогли бы помешать планомерному наступлению. В таких случаях можно отбить один штурм, модно разбить одну или две армии, но тотальное превосходство в ресурсах решает исход противостояния. И тем не менее, никаких фактов, свидетельствовавших бы об изменении деморкационной линии между херсонскими и хазарскими климатами в Крыму нет. И это на протяжении почти 300-летнего соседства, представляемого почти всеми авторами, как жесточайшее противоборство.
Причина, как я уже сказал, по большей части психологическая. Итильскому правительству по части идеологии нечего было предложить своим подданным. Иудейская религия не миссионерская. Поэтому всё большее число подданных выбирало одну из двух действительно универсальных религий – христианами становились на юго-западе, мусульманами – в остальных регионах. В довершение к старым врагам у хазаров во второй половине IX в. появились и новые противники - неведомая северная русь. Начав с самого окраинного форпоста – крепости Самватас, за 30-40 лет русь переподчинила себе практически всех лесных данников хазар, кроме вятичей.
В таких условиях у хазарского правительства начал портится характер. «От восхищавшей современников необычайной веротерпимости хазарского правительства ничего не осталось. Но чем догматичнее становилась религия кагана, чем крепче становилось вокруг кольцо раввинов, тем стремительнее терял он власть не только над данниками и вассальными государствами, но и над своими подданными.»95-70
Хазария ещё может огрызаться. В 913 г. русь была страшно наказана: мусульманская гвардия лариссов за три дня просто вырезала несколько десятков тысяч русов возвращавшихся из похода на Каспий. В 930 г. хазары сумели подавить восстание принявших христианство алан. Но после 889 г. печенеги заняли все причерноморские степи и отрезали хазар от их портов на Тамани и в Крыму. Но после 922 г. Булгария окончательно ушла в мусульманский мир. Но где-то между 913 и 944 г. Хазарский порт Таматарха перешёл под контроль руси.
«К середине X в. Хазарский каганат только в воображении кагана представлял собой какую-то заметную политическую единицу.»95-70 Так С.А.Плетнёва характеризует состояние этого государства. Поэтому все достаточно известные указания Константина Багрянородного на то, кто может воевать с хазарами, представляются мне более теоретическими, чем практическими. Более основанными на сведениях в «плюс квам перфект» (давно прошедшее время), чем на текущей политике. Хазария оказалась за пределами византийских интересов.
Все стратегические позиции в Северном Причерноморье заняли печенеги. Печенеги стали соседями и болгар и угров, печенеги стояли на пути русов, печенеги соседствовали с Херсонесом. Но печенеги не создали никакого подобия государства и поэтому не имели собственных политических интересов. Поэтому они оказались идеальным инструментом северной политики Константинополя – платишь деньги и бери.
Что же касается непосредственных интересов Византии в Крыму, то в конце книги Константин VII ещё раз возвращается к проблеме Херсона. Именно глава (53) об этой крепости завершает трактат «Об управлении империей». Почти весь этот пространный текст посвящён древней истории. Только в самом конце Константин переходит к современности. В современности же (т.е. около середины X в.) проблема Херсона – это проблема ненадёжности херсонских подданных империи, которые могут восстать. И тогда надо отбирать все их корабли в имперских портах, и прекращать с ними торговлю, без которой Херсон не может существовать.93-275
Василевс ромеев не видит каких-то иных, внешних, опасностей для Херсона, с которыми не могли бы справится на месте, и к которым надо было бы привлекать внимание центра. Василевс не считает даже возможным, что херсониты могут к кому-то обратиться за помощью, кому-то другому продать свои товары и у кого-то другого купить зерно.
До гибели Хазарии оставалось менее тридцати лет.

3.5. Явление руси “городу и миру”

Мы уже говорили, что Рюрик и его дружина не были ни первыми, ни единственными варягами на территории между Балтийским, Чёрным и Каспийскими морями.
“Среди бесчисленного археологического материала Восточной Европы имеется некоторое количество предметов, которые своей формой, орнаментацией, иногда и технологией заметно отличаются от балтских, финских или славянских древностей конца I тыс. н.э. и не имеют прототипов в местных культурах. Речь идет о находках, принадлежащих нескольким функциональным группам вещей: вооружению, снаряжению всадника и верхового коня, украшениям и деталям костюма, предметам языческих культов, предметам быта, орудиям и инструментам. Если некоторые типы вооружения или деталей костюма могут считаться импортом, то специфические формы культовых предметов, связанные с особенностями языческих верований, так же как украшения или бытовые предметы и орудия труда, обусловленные этнографическими особенностями, рассматриваются как доказательства пребывания их носителей на данной территории.
Появление скандинавов на территории Восточной Европы происходит еще до периода викингов (конец VIII - середина XI вв.) - известны отдельные находки так называемого скандинавского импорта вендельского периода (VI - начало VIII вв.) из могильников Литвы, Латвии и Эстонии.
Скандинавские находки с территории Руси достаточно разнообразны и многочисленны. Более 1200 предметов вооружения, украшений, амулетов и предметов быта, а также орудий труда и инструментов VIII-XI вв. происходит примерно из 70 пунктов, разбросанных на огромном пространстве от Ладожского озера до нижнего Днепра (Днепровские пороги) и от Минска до Прикамья. Кроме того, известно около 100 находок граффити в виде отдельных рунических знаков, надписей или магических фигур.
Большая часть находок происходит из погребений конца IX-X вв. Поселения этого времени известны меньше и меньше исследованы. Незначительное число находок связано с 22 древнерусскими кладами.
Наиболее ранние скандинавские находки происходят из нижних напластований Старой Ладоги, датированных серединой VIII-IX вв. Наиболее поздние - из культурного слоя Новгорода и Суздаля, к ним же относится и рунический камень с о.Березань. Отдельные предметы скандинавского происхождения встречены в переотложенных слоях XII в. и нескольких кладах, относимых к концу XII - тридцатым гг. XIII в.
Основная часть скандинавских вещей найдена в районе нижнего и верхнего Волхова (Старая Ладога и Рюриково Городище), на территории юго-восточного Приладожья, на верхней Волге под Ярославлем (Темирево) и на верхнем Днепре (Гнездово). Затем по количеству находок следует Среднее Поднепровье (Шестовица и Киев) и район Владимирских курганов. Небольшое количество находок связано с Новгородом, Псковом и их окрестностями, районом Белоозера, междуречьем Западной Двины и Днепра и некоторыми другими местностями. Карта очень хорошо показывает, что большинство находок связано с пунктами, расположенными на основных водных магистралях или вблизи них.”90
Наиболее древние находки VIII в. – Ладога. Далее по времени Темирево и Гнездово – IX в.91 И только не ранее X в. эти находки появляются в регионе среднего и нижнего Днепра. Ещё раз укажем на то, что первоначальное освоение варягами Восточно-европейской равнины шло по “восточному” пути. Это важно для понимания первых сообщений западных европейцев о руси.
839 (6347) г. “Самое древнее, но достаточно пространное сообщение о Руси находится в источнике, который относится ещё к общеимперской анналистической традиции единой Франкской державы (окончательно распавшейся после смерти в 840 г. императора Людовика Благочестивого, сына Карла Великого) – так называемых “Бертинских анналах” (“Annales Bertiniani”). Название это условное и дано по месту находки основной рукописи в аббатстве св. Бертина (ныне Bertincourt на севере Франции). Созданы же были анналы (в той части, где находится известие о Руси) Пруденцием, придворным капелланом сначала императора Людовика I (814-840 гг.), а затем его сына, западнофранкского короля Карла Лысого (840-877 гг.). Таким образом анналист, вероятно, был очевидцем описанного им прибытия русских послов ко двору франкского императора.
В 839 г. к Людовику явилось посольство византийского императора Феофила (829-842 гг.), который
...прислал также... некоторых людей, утверждающих, что они, то есть, народ их, называется Рос [Rhos]; король [rex] их, именуемый хаканом [Chacanus], направил их к нему [Феофилу и] просил..., чтобы по милости императора и с его помощью они получили возможность через его империю безопасно вернуться [на родину], так как путь, по которому они прибыли в Константинополь, пролегал по землям варварских и в своей чрезвычайной дикости исключительно свирепых народов, и он не желал, чтобы они возвращались этим путём, дабы не подверглись при случае какой-нибудь опасности. Тщательно расследовав [цели] их прибытия, император узнал, что они из народа шведов (Sueones), и, сочтя их скорее разведчиками и в той стране, и в нашей, чем послами дружбы, решил про себя задержать их до тех пор, пока не удастся доподлинно выяснить, явились ли они с честными намерениями, или нет. Об этом он не замедлил... сообщить Феофилу, а также о том, что из любви к нему принял их ласково и что, если они окажутся достойными доверия, он отпустит их, предоставив возможность безопасного возвращения на родину и помощь; если же нет, то с нашими послами отправит их пред его [Феофила] очи, дабы тот сам решил, как с ними следует поступить.”86-288
Как видно, византийцы не связывали этих русов ни с крымскими росомонами, ни с северокавказскими роксаланами-аланами-ясами, они вообще не знают, кто бы это могли быть, так как никакого государства с таким названием, и вообще никакого государства (а не племенных союзов), на север от Чёрного моря им известно не было. Вести дипломатические переговоры с этой группой император и патриарх отказались, но и враждебности не выказали. Послы были отпущены с миром. Возвращаться они предпочли не Чёрным морем, сославшись на опасность Днепровского пути через территории, занятые кочевниками - печенегами, а через Западную Европу. Во Франции послы были задержаны - в них узнали хорошо знакомых франкам норманнов.
Привлекающей внимание вех учёных титулатуре - король их, именуемый хаканом, наиболее приемлемое объяснение дают американские исследователи Глоб и Прицак. Они предполагают существование первого государства руси на древнем восточном пути в районе Ярославля – Темиревское городище. Соответственно, будучи завязанной на Хазарский каганат элита этого протогосударственного объединения и перенимает у хазар элементы государственного устройства. И снова нужно констатировать, что ориентация на Восток непродуктивна. Этот Русский каганат канул в лету практически не оставив следов, кроме викингских могильников. Киевская Русь к Русскому каганату не имеет никакого отношения, разве что титулатура раз появившись далее живёт самостоятельной жизнью и перенимается киевскими властителями, доживая до времён Ярослава Мудрого.
Именно так именует митрополит Илларион и Ярослава и его отца Владимира Святославича в “Слове о законе и благодати”. Хотя не лишено вероятия, что хотя и русский, но выученик греков, митрополит просто возвращает “на родину” книжный термин, который сами князья не употребляли. Он не может назвать киевского князя ни королём - короли у латинян, ни императором – это ставит русского князя на один уровень с императором Византии – время «треьего Рима наступит ещё очень не скоро», ни просто князем – тогда остаётся невыраженным в достаточной степени верховенство киевского престола на Руси. Сами киевские русы в дипломатической практике пользовались термином великий князь.
Время появления руси-норманнов в Константинополе весьма характерно. В 837 г. арабы разгромили Хазарию и восточная торговля временно приостановилась, что вынудило варягов искать новых торговых партнёров. Но греки не проявили ни враждебности, ни заинтересованности, сведя переговоры к минимуму, и постарались избавится от непрошеных гостей.
С.С.Ширинский предполагает, что посольство таки “благополучно” вернулось на Русь. “Благополучно” – потому, что свой вывод основывает на данных погребения 47 в Гнездове. По его мнению, состав находок в могиле скандинавского типа (трупосожжение в ладье): золотой византийский солид императора Феофана, превращённый в подвеску, цельно-серебренная каролингская шпора, серебренное каролингское же шитьё; говорит о том, что это не обычное имущество знатного викинга, а посольские дары. А время и происхождение даров указывает на то, что их владелец был членом описанного выше посольства.92
Следующим по времени контактом обычно считают “набег” на малоазийский город Амастриду, описанный в житие св. Георгия из Амастриды.
Было нашествие варваров, росов – народа, как все знают, в высшей степени дикого и грубого, не носящего в себе никаких следов человеколюбия. Зверские нравом, бесчеловечные делами, обнаруживая свою кровожадность уже одним своим видом, ни в чём другом, что свойственно людям, не находя такого удовольствия, как в смертоубийстве, они – этот губительный и на деле и по имени, народ – начав разорение от Пропонтиды и посетив прочее побережье, достигнул наконец и до отечества святого [т.е. отечество Георгия Амастридского – город Амастриду], посекая нещадно всякий пол и всякий возраст, не жалея старцев, не оставляя без внимания младенцев, но противу всех одинаково вооружая смертоубийственную руку и спеша везде пронести гибель, сколько на это у них было силы. Храмы ниспровергаются, святыни оскверняются: на месте их [нечестивые] алтари, беззаконные возлияния и жертвы, то древнее таврическое избиение иностранцев, у них сохраняющее силу. Убийство девиц, мужей и жён; не было никого помогающего, никого, готового противостоять...86-90
Уже давно идут споры о возможности вставного характера этого отрывка и его возникновении по следам событий 860 или 941 гг. И если точно следовать тексту, то остаётся только решительно присоединиться именно к этому мнению. Описываемые в отрывке события никак не могут определяться как локальное событие, как это делает М.В.Бибиков. В тексте идёт речь о разорении северного побережья Малой Азии начиная от Пропонтиды (Мраморное море), попасть в которую из Чёрного моря можно только пройдя на запад мимо Константинополя. Т.е. русь сначала прошла Босфор и напала на непосредственные окрестности столицы и уже оттуда распространила свою агрессию на восток, захватив, наконец, родину святого, отстоящую от Боспора на 150 км.
Автор жития говорит о характере народа росов, как обо всем известном. М.В.Бибиков видит в этом отсылку к князю Рош. В Византии были широко распространены представления о скором конце света. Библейское пророчество Иезекеиля "Вот Я - на тебя, Гог, князь Роша, Мешеха и Фувала!" цитировалось часто и неправильно. Вместо Гога - правителя областей Рош, Мехеш и Фувал, получались народы: гог, магог и рос. Например, Лев Диакон: "Вот я навожу на тебя Гога и Магога, князя Рос", или житиё Василия Нового, содержащее рассказ о нападении Игоря: Варварский народ придёт сюда на нас свирепо, называемый Рос и Ог и Мог, не говоря уже о том, что само слово "Роша" является ошибкой греческих переводчиков Библии. Византийцы неизменно понимали это "Рош" как название народа и, начиная с V века, прилагали его к разным варварским племенам, реально угрожавшим империи. Пришедшая с севера грозная Русь схоластически отождествилась с этим Рошем. -183,211
Такую же отсылку в житии Георгия Амастридского, только уже к литературной традиции идущей от “Ифигении в Тавриде” Еврипида, представляет упоминаемое древнее таврическое избиение иностранцев.86-90
Однако, отсылочность пассажа об избиении иностранцев очевидна, и по слову древнее, и по тому, что в отсылке говорится об избиении иностранцев, в то время как общий текст посвящён прямо противоположному – это иностранцы избивают местных жителей. Так же очевидна отсылочность и в житии Василия Нового - Рос и Ог и Мог. Отсылочность же упоминания имени росов в житии Георгия Амастридского совершенно не ясна, т.к. ничем дополнительно не поддерживается. Но зато ясно, что со времени посольства 839 г. по время написания этого жития – до 842 г.,86-91 народ рос не мог заработать указанную лихую славу. Даже с учётом того, что Людовик I в своём ответном письме мог (гипотетически) во всей красе расписать деяния норманнов.
Таким образом события периода после 839 и до 842 гг. либо представляют собой либо первый большой поход руси на Византию, а вовсе не локальный набег на отдельный город, либо отнести эти события на счёт известных походов более позднего времени, а текст считать вставкой.
Последний по времени анализ ЖГА сделан Г.Г.Литавриным. Вот его вердикт: «…житие Георгия Амастридского не содержит ни малейших признаков, реалий, аллюзий, ассоциаций, намёков, которые позволили бы уверенно заявить, что они соответствуют времени после 40-х гг. IX в.»101-28 Г.Г.Литаврин признаёт как аутентичность источника, так и действительность описываемого в нём события, встраивая его в общее представление о раннем, с конца VIII в., проникновении скандинавов-руси в Черноморский регион. Далее он разбирает доводы оппонентов, указывая как на самый существенный из них, именно на начало разорения от Пропонтиды.
Далее Г.Г.Литаврин вполне убедительно показывает, что ничем иным как Мраморным морем Пропонтида (Предпоьтье) ЖГА быть не может и так же основательно опровергает представления, что Амастриду атаковали на пути из Приазовья и Крыма к Константинополю (т.н. наоборот по отношению к источнику). Следовательно, делается вывод, интерпретация сообщения как более позднего не может быть признана состоятельной. Такой вывод представляется логически ошибочным, т.к. опровержение азовского пути никак не затрагивает традиционный днепровский.
Его же указывает и сам Г.Г.Литаврин, для согласования с источником описывая нападение русов на окрестности Константинополя как очень незначительное. Причём делается это не в явном виде, а исключительно подбором слов: отряд, пробираясь, рейд… весьма скоротечный, незаметно проникнуть; привлекая в качестве аналогий действия русов в 941 и 1043 гг. Т.е. получается, что только для того, чтобы незаметно проникнуть и быстренько и чуть-чуть пограбить, необходимы все силы Киевской руси да ещё с приглашёнными варягами. Следовательно Г.Г.Литаврину не удалось построить непротиворечивую версию локального набега малого отряда на окрестности Константинополя.
Г.Г.Литаврин, приняв ставшую за последние особенно пять лет вновь научной теорию русь – скандинавы, представляет дело так, что эти русь-скандинавы появились в регионе Чёрного моря и стали там активным торговым и военным элементом уже в конце VIII в, а в середине IX в. уже практически доминируют в этом регионе. Так как прямых текстовых доказательств этого, кроме подвергаемых сомнению ЖСС и ЖГА нет, равно как и археологических данных, то привлекается несколько весьма косвенных свидетельств. В частности цитата их Никиты Пафлагонского, уроженца Амастриды, писавшего в начале X в. О Амастрида, око Пафлагонии, а лучше сказать – всей вселенной! В неё стекаются, будто на общий рынок, скифы, как населяющие северные берега Евксинта, так и живущие южнее. Они привозят сюда свои и забирают амастридские товары.101-36
Г.Г.Литаврин исходит из того, что: «Под скифами… населяющие северные берега Чёрного моря, могут для того времени иметься в виду только русы: нет абсолютно никаких данных о купцах алан, касогов, хазар или венгров, которые в IX в. пересекали бы ради торговых целей Чёрное море или обходили бы его с какой-либо стороны по берегу. Способными на это были еврейские купцы, но для того времени нет достоверных известий, что они могли фигурировать под этиконом «скифы».101-36
В этой логике видны сразу два слабых места. Во-первых, у Никиты Пафлагонского «скифами» названы не конкретно только те, кто населяет северные берега Евксинта, но вообще как бы все иностранцы, живущие вокруг всего Чёрного моря. Т.е. «скифы» не этикон, применённый к какому-то этносу, отличному от других причерноморских этносов, а синоним традиционного античного «варвары», не имеющего этнической дифференциации. Совершенно очевидно, что на Малоазийском берегу русы-скифы не проживали. Во-вторых, упускается их виду, что если этнические хазары действительно не торговали по Чёрному морю, будучи степняками и проживая вдали от его побережья, то хазары гражданские, т.е. граждане (подданные, данники и т.п.) этим занимались с момента присоединения территорий Восточного Крыма и Тамани к Хазарии, под именем Хазарские Климаты (у Константина Багрянородного).
До сих пор никто не подвергал сомнению морскую торговлю хазарского города К-р-ц (Самкерц, Боспор Киммерийский, др. Пантикапей, св. Керчь), ведущуюся по преимуществу греками-христианами, потомками античных же греков. Вопрос только в том, насколько далеко простирается имперская гордыня, чтобы своих же соотечественников и единоверцев, но подданных варваров, варварами же и именовать. Я лично не вижу никаких действительных ограничителей для гордыни. Таким образом, фрагмент Никиты Пафлагонского не предоставляет никаких специфических сведений именно о руси, традиционно именуемой византийцами тавроскифами.
Следующая дата контакта руси и Византии содержится в “Повести...”. Речь идёт о дате, с которой Нестор положил летосчисление Руси. В год 6360 индикта 15, когда начал царствовать Михаил.
Вот уже почти сто лет все историки дружно поправляют Нестора: Михаил III начал править не в 852 г. от Рождества Христова, а в 842, т.е. в 6350 от сотворения мира. И вдруг читаем:
“Хроника [краткая императорская хроника в брюссельском кодексе], охватывающая более чем тысячелетнюю эпоху – от Юлия Цезаря до Романа III (1028-1034 гг.), состоит из трёх частей: если первая, компилятивная, и последняя, датируемая XI в. представляют собой лишь списки имён и годы правления, то вторая от Константина I Великого до царствования Михаила III и Василия (867 г.) пространна и содержательна. Именно в ней, в самом конце находится интересующее нас сообщение:
Михаил, сын Феофила [правил] со своею матерью Феодорой четыре года и один – десять лет, и с Василием – один год и четыре месяца. В его царствование 18 июня в 8-й индикт, в лето 6368, на 5-м году его правления пришли Росы на двухстах кораблях, которые предстательством всеславнейшей Богородицы были повержены христианами, полностью побеждены и уничтожены.
Итак, дата 18 июня 860 г., удостоверяемая полным соответствием всех хронологических указаний – дня, месяца, индикта, года от сотворения мира и года царствования, приводится с редкой для византийской историографии столь давнего времени точностью.”86-106
Если так, то считаем: 5-й год правления – это значит уже 4 прошло, да плюс 4 с матерью, итого:

6368 – 4 – 4 = 6360

Т.е. Нестор, указывая дату именно 6360 как начало правления Михаила III был прав, а все историки нашего времени лажаются? Автор уже готовился сделать великое открытие и полностью изменить всю хронологию Византии, Руси, а заодно и Рима с Грецией, и лавры г. Фоменко уже начали припекать голову. Но именно это жжение и потребовало холодного душа из источников.
...закалывают Михаила царские стражники во дворце святого великомученика Мамы в сентябре месяце, двадцать четвёртого числа, первого индикта, года 6376, в третьем часу ночи. Процарствовал он вместе с матерь своей Феодорой четырнадцать лет [а не четыре], а единолично одиннадцать [а не десять], а позже совместно с Василием один год и три месяца.93-90
Кто же прав: автор краткой императорской хроники в брюссельском кодексе, давший Михаилу 15 лет царствования, или продолжатель Феофана, давший ему же 26 лет правления. Первый более не сообщает ничего, зато второй весьма подробно описывает годы правления, а так же момент вступления на престол, когда Михаилу было... 3 года от роду (в 6350 г).
Открытие не состоялось. Возраст Михаила, количество событий и хронология царствования, подтверждаемая всей совокупностью других источников (см. комментарии Я.Н.Любарского, по которым здесь и далее приводятся датировки событий в Византии в IХ в.), надёжно подтверждают всех историков, которые в свою очередь совершенно справедливо дружно поправляют Нестора.
О византийском летосичислении.
- У Прокопия все годы кончаются с окончанием зимы.
- Годы при счёте индиктов начинаются с 1 сентября. Индикт – 15-ти летний цикл и каждый год этого цикла.
- Годы от сотворения мира могут отличаться от лет от Рождества Христова следующим образом:
- на 5508 лет (“стандартное летоисчисление”). Годы кратные 15 соответствуют 15-м индиктам (с учётом разных дат смены года).
- на 5500 лет (по эре Анниана)3-396
- на 5227 лет (по Александрийской эре)94-270 (к.43)
Но ошибка датировки ни в коей мере не снимает вопроса, а был ли сам контакт. В отсутствие протокольной хроники Византии, которая бы зафиксировала отсутствие контакта, нет других оснований не доверять данным Нестора и, наоборот, следует предположить, что в 842 г. в Византию прибыло новое посольство варягов-руси. Нестор однозначно говорит, что эти сведения почерпнуты из греческого летописания. А.А.Шахматов надёжно показал, и с этим далее все согласны, что ошибка в летоисчислении в “Повести...” действительно заимствована у греков (“Летописец вскоре” патриарха Никифора).3-396 Следовательно, и сам content, т.е. содержание сообщения, привязанного к извлечённой из греков дате, так же извлечён из греков, хотя источник и не найден.
860 (6368) г. В самой Руси в это время происходит переориентация варягов с восточного на южное направление и поиск новой базы. К началу второй половины IX века такой базой становится Киев. Именно здесь утверждаются Аскольд и Дир, и именно отсюда совершается первый большой поход на Византию в 860 г.
Здесь неразрешённое противоречие. Киевский регион не содержит скандинавских древностей столь раннего периода. Оставим это противоречие до следующих находок, или следующих теорий.
Возникает вопрос, почему варяги, начавшие свои контиакты с Востоком и Византией с мирной дипломатии, вдруг становятся столь агрессивны. Ответ скорее всего в численности. О чём нельзя помыслить, имея 100 воинов, то можно организовать имея 10 000. К 860 году с одной стороны количество мигрировавших на восток скандинавов достигло критической массы, а с другой стороны ещё не образовалось государства как сдерживающей силы.
Нестор. В год 6374. [866, ошибка] Пошли Аскольд и Дир войной на греков и пришли к ним в 14 год царствования Михаила. Царь же был в это время в походе на агарян, дошёл уже до Чёрной реки, когда епарх прислал ему весть, что Русь идёт походом на Царьград, и возвратился царь. Эти же вошли внутрь Суда, множество христиан убили и осадили Царьград двумястами кораблей. Царь же с трудом вошёл в город и всю ночь молился с патриархом Фотием в церкви святой Богородицы на Влахерне, и вынесли они с пениями божественную ризу святой Богородицы, и омочили в море её полу. Была в это время тишина и море было спокойно, но тут внезапно поднялась буря с ветром, и снова встали огромные волны, разметало корабли безбожных русских, и прибило их к берегу, и переломало, так что немногим из них удалось избегнуть этой беды и вернуться домой. Этот фрагмент является переводом из Продолжателя Амартола, за исключением добавленного в русский текст имени народа “Русь”. У Продолжателя Амартола имя напавшего народа не названо.3-406
Продолжатель Феофана. 33. Потом набег росов (это скифское племя, необузданное и жестокое), которые опустошили ромейские земли, сам Понт Евксинский предали огню и оцепили город (Михаил в то время воевал с исмаилитами). Впрочем, насытившись гневом божьим, они вернулись домой – правивший тогда церковью Фотий молил Бога об этом – а вскоре прибыло от них посольство в царственный град, прося приобщить их божьему крещению. Что и произошло.93-84
Иоан Диакон (“Венецианская хроника”, рубеж X-XI в.в.) В это время народ норманнов (Normannorum gentes) на трёхстах шестидесяти кораблях осмелился приблизиться к Константинополю. Но так как они никоим образом не могли нанести ущерб неприступному городу, они дерзко опустошили окрестности, перебив там большое количество народу, и так с триумфом возвратились восвояси.86-291
Это тексты из ретроспективных источников. Но существуют и документы, написанные очевидцем событий - патриархом Фотием (родился ок. 810 - патриарх в 858-867 гг. и после 877 г.), подтверждающие дату нападения 860 г. и характеризующие русь как народ превосходящий всех жестокостью и склонностью к убийствам, 86-93 что впоследствии слало византийским штампом. (увы, полных русских переводов не обнаружено). Фотий и вслед за ним Продолжатель Феофана рассказывают о неожиданном уходе руси из под Константинополя. Иоан Диакон - о триумфальном возвращении восвояси. Нестор и византийских хронограф из брюссельского кодекса о буре, уничтожившей флот русов. Возможное развитие событий таково: Фотий в отсутствии императора и армии почёл за благо откупиться от руси, но не очень об этом в последствии любил говорить, хотя это не было предосудительным. Русский флот отбыл с большой добычей, но на обратном пути действительно был застигнут бурей с катастрофическими последствиями.
Более поздние русские летописи содержат упоминание о походе 860 г. с той же ошибкой датировки, но почерпнуты из других источников, нежели сообщение “Повести...”, так как информатор смотрит на события не из Константинополя, а из Киева. В Никоновской летописи XVI под 867 г. (6375) читаем: возвратились Аскольд и Дир от Царьграда в малой дружине и был в Киеве плач великий. Источник Татищева (Иоакимовская летопись?) это печальное возвращение относит, как и Нестор, к 866 (6374) г.3-406
867 (6375) г. Вовсе не следует из этих сообщений увеличивать количество неудачных походов руси на Царьград, т.к. уже в послании 867 г. русы характеризуются Фотием как подданные и дружественные Византии.86-93 Эти термены употреблены в официозном документе – послании восточным патриархам, и подразумевают заключение договора и принятие русами христианской веры, что соответственно ставит их, по представлениям Константинополя, в подчинённое императору ромеев и вселенскому патриарху положение.
868-877 гг. Правление Василия I (867-886 гг.) и патриарха Игнатия. Описание истории правления Василия I в Продолжателе Феофана принадлежит Константину Багрянородному. Среди благих дел Василия, вслед за строительством храмов, Константин называет крещение иудеев, болгар и руси.
Продолжатель Феофана (автор радела о Василии I - Константин Багрянородный):
97. Щедрыми раздачами золота серебра и шёлковых одеяний он [Василий] также склонил к соглашению неодолимый и безбожный народ росов, заключил с ним мирные договоры, убедил приобщиться к спасительному крещению и уговорил принять рукоположенного патриархом Игнатием архиепископа, который, явившись в их страну, стал любезен народу таким деянием. Однажды князь этого племени собрал сходку из подданных и воссел впереди со своими старейшинами, кои более других по многолетней привычке были преданы суеверию, и стал рассуждать с ними о христианской и исконной вере. Позвали туда и иерея, только что к ним явившегося, и спросили его, что он им возвестит и чему собирается наставлять. А тот, протягивая священную книгу божественного Евангелия, возвестил им некоторые из чудес Спасителя и Бога нашего и поведал по Ветхому завету о чудотворных божьих деяниях. На это росы тут же ответили: “Если сами не узрим подобного, а особенно того, что рассказываешь ты о трёх отроках в печи, не поверим тебе и не откроем ушей речам твоим.” А он, веря в истину: ”Если что попросите во имя моё, то сделаю” и “Верующий в меня, дела, которые творю я, и он сотворит и больше сих сотворит, когда оное должно совершиться не напоказ, а для спасения душ”, сказал им: “Хотя и нельзя искушать Господа Бога, просите, что хотите, и всё полностью ради веры вашей совершит Бог, пусть мы жалки и ничтожны”. И попросили они бросить в разложенный ими костёр саму книгу христианской, божественное и святое Евангелие, и если останется она невредимой и неопалённой, то обратятся к Богу, им возглашаемому. После этих слов поднял иерей глаза и руки к Богу и рёк: “Прославь имя твоё, Иисус Христос, Бог наш в глазах всего этого племени”, - и тут же метнул в пламя костра книгу святого Евангелия. Прошло немало времени, и когда погасло пламя, нашли святой том невредимым и нетронутым, никакого зла и ущерба от огня не претерпевшим, так что даже кисти запоров книги не попортились и не изменились. Увидели это варвары, поразились величию чуда и уже без сомнений приступили к крещению.93-142
Этот же рассказ о направлении архиерея на Русь и испытании книги огнём приведён в поздней (XVI в.) Никоновской летописи под 876 (6384) г. Рассказ предваряется в начале упоминанием о походе Аскольда и Дира и обрушившимся на них гневе Божьем. Это добавление так же выдаёт своё византийское происхождение. О князе русском Аскольде. Народ, называемый Русь, как и кумане [половцы], живущий на Ексинопонте [Понте Евксинском]. Эту фразу нельзя понимать как указание русских источников на какую-то отдельную причерноморскую или приазовскую русь, которая ходила походом на Константинополь (ходила, вспомним Х-л-га, но в рамках общего предприятия великого князя русского Игоря никак не дифференциируется). Это заимствование из ранних византийских авторов, размещавших русь и половцев где-то на севере от Чёрного моря.
Указанные части разделены фразой о том что Василий I много воевал с агарянами (арабами) и манихеями (они же павликиане).
Выяснение отношений: чъё сообщение истинно – очевидца патриарха Фотия или историка императора Константина, по видимому, бесплодно. Напомним, что русь крестилась на высшем уровне ещё дважды – Ольга в Константинополе (не считая, того что она, вероятнее всего, уже была христианкой) и Владимир в Корсуни. Нет ничего невозможного в том, чтобы впервые русь крестилась в 867 г. при Михаиле III и Фотии в Константинополе, а десять лет спустя в 876 г. при Василии I и Игнатии в Константинополь прибыло новое посольство, в том числе, попросившее-потребовавшее присылки церковного иерарха на место.
Для Византии именно с этого крещения 867 года Русь становится христианским народом, в то время как на самой Руси ещё более 120 лет почитали себя язычниками. И наоборот, крещение Руси Владимиром в 989 г., являющееся столь знаменательным событием в истории России, прошло почти незамеченным в Византии. Это противоречие объясняется тем, что с одной стороны, власть рюриковичей не была преемственной по отношению к власти руси Аскольда и Дира, и первых русских христиан на киевском столе вновь сменили на долгое время язычники. А с другой стороны, Аскольд и Дир не создали, в отличие от Рюрика и его наследников, государства, объединившего пришлую русь с коренными славянами и другими народами (в смысле их элит) общим интересом, и крещение варягов-руси не вызвало такого же процесса среди киевлян-славян, не говоря уже об остальном населении русской равнины.
Примерно к этому же времени относится первое сообщение о руси на Каспии. Впервые нападение руси на южное побережье Каспия фиксирует прикаспийский историк Ибн Исфендийар. Он пишет, что во время правления Алида ал-Хасана ибн Зайда (864-884 гг.) русы напали на город Абаскун. Как и в каком количестве русы попали на Каспий неизвестно. Возможно, как и в случае с Амастридой, мы имеем дело с тенью более поздних событий, отброшенной в прошлое. В 912-914 г. сразу два автора описывают большой (500 судов по 100 человек) поход руси на Каспий и огромные разрушения, причинённые русами. При этом Ал-Мас'уди, описывая поход русов 912/913 г., говорит, что это было первое появление военных судов на Каспии. И опять же как и в случае с нападением на берега Пропонтиды, так и здесь, в случае с нападением на южный берег Каспийского моря, есть большие сомнения, что это возможно сделать небольшим отрядом. Возможно нападение на Абаскун в IX в. либо ошибка источника, либо весьма незначительный эпизод.86-222
Недоверие и "антинорманистов" и "гипернорманистов" к ПВЛ основано на двух “китах”. Первый: Нестор, живший через 200-250 лет после описываемых событий, не мог свои суждения основывать ни на чем, кроме легенд и, следовательно, ничего кроме легенд записать не мог. Второй: авторы и редакторы “Повести...” создали текст на потребу текущей идеологической борьбе. И анализ текста достаточно часто, как будто подтверждает это мнение, показывая неверность данных “Повести...” в конкретных эпизодах. Здесь стоит вернуться к краткой характеристике этого источника и вообще продекларировать некоторые научные, в нашем понимании, принципы.
Начнём со второго утверждения. Во-первых, опыт СССР по созданию коллективами авторов идеологически выдержанных исторических трудов, не может быть механически распространён на раннее средневековье. Требуются убедительные доказательства, наличия цельной светской идеологической концепции, осознания необходимости её исторического удостоверения, наличия возможности и соответствующих опытов для Руси XI-XII вв. Пока же Пушкин в наивном образе Пимена гораздо ближе к пониманию духа древних летописцев, чем иные искушённые историописатели.
Когда-нибудь монах трудолюбивый
Найдёт мой труд, усердный, безымянный,
Засветит он, как я, свою лампаду –
И, пыль веков от хартий отряхнув,
Правдивые сказанья перепишет,
Да ведают потомки православных
Земли родной минувшую судьбу,
Своих царей великих поминают
За их труды, за славу, за добро –
А за грехи , за тёмные деянья
Спасителя смиренно умоляют.
Автор, пишущий целый гимн книгам и книжной мудрости (под 1037 г.), в том числе заявляющий, что книги подобны рекам, напояющим вселенную, слишком серьёзно относится к слову, чтобы превращать его в разменную монету. К тому же надо принимать в расчёт абсолютную ценность каждой книги (в смысле, тома – “кирпича” или “свитка”) в этом мире, где библиотеки насчитывают десятки или в лучшем случае сотни томов.
Краткая история создания “Повести...” такова:
1037-1039 гг. – Древнейший Киевский свод (по А.А.Шахматову) или Сказание о первоначальном распространении христианства (по Д.С.Лихачёву)
1073 г. – летописный свод игумена Киево-Печёрского монастыря Никона.
1093-1095 гг. – Начальный летописный свод, составленный в том же Киево-Печёрском монастыре
1110 г. – Первая редакция “Повести...” Нестора.
1116 г. – Вторая редакция Сильвестра в киевском Выдубицком монастыре.
1118 г. – Третяя редакция (новгородская).
Различные эпизоды “Повести...” могут быть основаны на совершенно различных источниках. Они могут либо пересказывать, либо просто цитировать житийные произведения, византийские исторические хроники, дипломатические и публицистические документы. Могут содержать изложение легенд, пересказы устных сведений, полученных от “осведомлённых источников”, отсылки к дружинной поэзии, личные впечатления Нестора.
Конечно, ПВЛ содежит некую общую просветительски-назидательную идею, христианские представления о морали, антикняжеские или наоборот возвеличивающие князей пассажи, а так же явно выказывает личное неприязненное отношение к грекам. Однако представления о хорошо отредактированном и подогнанном тексте совершенно не выдерживают проверки самим текстом. Столь разнообразные источники просто невозможно слепить в текст, подчинённый единой идеологии. Только потому что фрагменты склеивались подчас чисто механически, не столько по недомыслию, сколько по причине слишком уважительного отношения к слову переписываемого текста, учёным удаётся добраться до первоисточников текста “Повести...”
А заодно обнаружить массу противоречий того же идеологического плана. Если авторы “Повести...” считают Рюрика основателем государства, то откуда тогда такая враждебность к нему и одобрение Вадима, не пожелавшего быть рабом у варягов?
Представления же о легендарности сведений принципиально противоречат их идеологической выдержанности. Легенды не несут идеологии. Попытки же в угоду современной идеологии, даже искренне разделяемой автором, выдать какие-либо сведения за легенду не выдерживают проверки. Это касается прежде всего истории призвания Рюрика. Да, ко времени Нестора воспоминания о варягах сильно потускнели, их язык исчез на Руси, и договор с Рюриком дошёл до Нестора в устном виде. Но ведь дошёл, о чём свидетельствует точная юридическая, а не образная эпическая лексика, зафиксированная в ПВЛ.
Отрицание соответствия формулы Рюрик, Синеус и Трувор древнешведской фразе Рюрик со своим домом и верной дружиной, подкрепляемое ссылкой на народную этимологию (пиджак - спинжак), можно было бы принять. Если бы не соображения о ничтожно малой вероятности такого точного совпадения произношения двух имен с юридической формой, совершенно уместной в данном контексте. Кроме того, Синеус и Трувор почти сразу после этого умерли, не оставив наследников и не породив событий. Кроме того, только имя Трувор имеет скандинавский аналог -Torvard. Синеус же не находит никаких убедительных аналогий среди скандинавских имён. Те. это действительно "народная этимология" только не историофилов XVIII века (Рюрик, Синеус и Трувор -> Рюрик с домом и дружиной), а их далёких новгородских или киевских предков (Рюрик с домом и дружиной -> Рюрик, Синеус и Трувор).
Общее отрицание скандинавского влияния на образование Русского государства при его строгом логическом продолжении приведёт (и приводит) к утверждениям о полностью самостоятельном развитии русского народа в культурном и технологическом плане. Но только в начале цивилизации шумеры, египтяне, китайцы начинали с нуля. Все остальные, без исключений, начинали свою историю с каких-либо заимствований достижений культуры и технологии у предшественников и соседей. Чем позже старт, тем больше объём заимствований. Изоляция, вынужденная или преднамеренная, с неизбежностью рока приводила к торможению развития и отставанию в гонке технологий.
Так что, не следование бредовой идее создать часть равновеликую целому - т.е. создать на 1/6 части света экономику равновеликую всему миру, а именно способность очень быстро перенять у всего мира его достижения и есть достоинство выказанное восточными славянами в момент их выхода на историческую арену. Кстати, не только они выказывали такое достоинство, мечи принесённые варягами - клинки шириной 5 см. и длинной 90 см. с закруглённым окончанием, предназначенные только для рубки - это не изобретение скандинавов. Расчистка и анализ сотен клинков, найденных по всей Европе, показал, что почти все они выкованы в нескольких мастерских, расположенных на Рейне во Франкской державе, только рукояти и ножны в основном изготавливались на "месте употребления". Перенятие технологии и 1000 лет назад происходило по "лицензионному" принципу - "меч из Фощеватой" явно изготовлен русским мастером по франкскому образцу. Он имеет славянскую надпись на клинке.34
Этот современный вывод М.Горелика относительно франкского происхождения мечей руси-норманнов имеет потверждение очевидца – Ибн Фадлана, который именно как франкские и определил виденные им мечи руси, прибывающей в Булгар. Мечи их плоские, бороздчатые, франкские.
Высказывалось мнение (Лебедев Г.), что медленные петляющие в лесах реки могли быть легко взяты под контроль с укреплений, построенных на насыпных холмах вдоль этих рек (Волхов, Ловать) и у волоков. Но что в реальности могли противопоставить в открытом бою закованным с ног до головы в железную броню профессиональным воякам славянские общинники, не имеющие ни железных броней, ни мечей, ни подготовки, ни опыта. Так что, если бы у варягов была бы необходимость только прорваться через земли славян, а не закрепиться в них, то к чрезмерным усилиям и потерям это бы не привело. С другой стороны, никакая броня и опыт не помогут в партизанской войне в лесном краю. Кого стрелой не достанут, того ночью в собственном замке сожгут. Не смогли же датчане удержаться в земле ильменских славян силой. А Рольву Ролону для захвата и удержания за собой только лишь одного герцогства Нормандии потребовалось от 15 до 20 тысяч войска.
Мнения о мирном или не мирном характере взаимоотношений варягов и восточных славян различны. С одной стороны, русские источники не сохранили таких же ярких картин вражды со скандинавами, как со степняками. Это даёт основание некоторым учёным делать выводы о довольно мирном взаимоотношении варягов и восточных славян. С другой стороны, саги рисуют вполне традиционную картину. Снарядил он (конунг Стюрлауг) 300 кораблей, хорошо оснащенных во всех отношениях. Затем они держат курс на Гардарики с большой пышностью и в добром настроении. Когда они прибыли в страну, пошли они по земле, совершая грабежи, сжигая и паля везде, куда бы они не шли по стране. Убивают людей и скот.45-171 Отпор этой дружине пытается дать другая дружина таких же варягов, ещё прежде обосновавшаяся в этой стране, а результатом победы одной из дружин становиться мирное правление в городе, раньше принадлежавшем проигравшим, в совете с лучшими людьми, которые были в стране.
В данном случае истина, скорее всего, находится не посередине, а у одного из крайних положений. Очень трудно представить варягов-викингов в роли пай-мальчиков. Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают в плен, везут в Хазар и Булкар и там продают.53-397 Так описывает Ибн Русте взаимоотношения русов и славян, подразумевая под славянами только ближайшее непосредственно известное на Востоке племя вятичей. Нападение с кораблей здесь осуществляется по рекам, а не с моря. Пока какое-либо племя не включено в состав державы руси и отношения с ним не переведены на уровень правовых, действует "закон" войны и грабежа.

Глава 4.
Движение на юг. Образование Великого княжества Киевского. Вещий Олег

4.1. Дружина и город

Установив свою власть в 862-864 годах в землях ильменских славян и их союзников, Рюрик не терял из виду свои бывшие западные владения. В 869 умер Лотарь, и это привело к общему перераспределению ленных владений во Франкской империи. Рюрик предпринимает поездку на запад, и в 870 году встречается с новым императором франков Карлом Смелым. В 873 году он получает назад свой лен - Фрисланд и возвращается в Новгород, где он не вассал императора, а сам полноправный правитель, раздающий своим вассалам земли. Последние годы своей жизни Рюрик пожинал плоды всей бурной жизни и устраивал свои семейные дела. В 879 году, дожив почти до 80 лет, Рюрик умер. В западных хрониках он последний раз упоминается в 882 году, но уже в прошедшем времени. У него в Новгороде остался сын Игорь, которому в это время было 1-2 года.
В рождении ребёнка у семидесятисемилетнего правителя нет ровным счётом ничего необычного. Люди, дожившие до такого возраста при таком образе жизни должны были обладать завидным здоровьем. В другую эпоху, в 20-е годы XVII в., архимандрит Тобольского монастыря писал, что в обители стригутца все служилые люди: увечные, раненые и которые очьми обнищали, за убожество, иные и без вкладу стриглись, ещё [из] ермаковских казаков постриженники лет во сто и больше... В это же время, в 1622 году, эти же сподвижники Ермака, пришедшие к Строгановым ещё в 1577 году, в полном душевном здравии участвуют в составлении поминального синодика, а всего лет за двадцать до того ещё служат в пеших казаках, входя в состав "старой сотни" в Тобольске.
Правителем при малолетнем князе стал один из дружинников Рюрика - Олег. Все имена скандинавского происхождения: Игорь - Ингвар (Yngvarr), Олег - Хельг (Helg).
Княжеская дружина на Руси получила совершенно особое, отличное от остальной Европы, значение. На Западе удачливый конунг и его дружинники, захватив территорию, рассаживались по ней, каждый сам по себе, объединить их вновь могла только необходимость защиты своего завоевания или желание новых приобретений. Вот как изображает этот процесс Т.Н.Грановский:
"Мы видели, как совершалось завоевание римских областей немецкими дружинниками. [К сожалению, предшествовавших лекций не сохранилось, но то, что речь идёт о дружинах, а не племенах - очевидно.] Когда окончательно занималась область, цель, с которой создавалась дружина, была достигнута. Теперь надо было получить награду за понесённые труды; <эта награда заключалась в земле>. Германские завоеватели делили землю по жребию; каждому доставался свой sors, свой аллод. [all - чистый, весь, od - собственность, т.е. аллод - право собственности, не связанное обязательствами, независимое]... Вождю дружины, конунгу, доставалась наибольшая часть, сверх того, ему доставались ещё другие земли; это было наследие впоследствии императоров [Священной римской империи германской нации]. Собственно, вместе с разделом земли между дружинниками оканчивались их отношения к вождю: дружинники становились свободными собственниками. ... Но у вождя были ещё свои частные цели, для которых он должен был создать себе особенную дружину... и этим новым дружинникам раздавал он свои земли: явился феод (собственно владение, данное в уплату, от слова fee - мзда, плата)... Получивший такой феод обязан был нести определённые повинности".37-245 Повинности, естественно, не виллана - барщина, оброк, а повинности вассала, например, воевать за сеньора 30 дней в году.
На Руси дружина не распадается. Несмотря на выделение отдельных отрядов для других городов, основное ядро, старшие дружинники, продолжают жить вместе с князем, пируют вместе с ним и управляют вместе с князем всей державой.
Нераспадение дружины на Русской равнине объясняется отличием, как её природы, так и её населения от Западной Европы. На Русской равнине барону с 10-15 воинами невозможно ни обеспечить себе безопасность, ни контролировать податное население. Для первого нет ни неприступных скал ("орлиных гнезд"), ни камня, из которого легко построить донжон. Такой донжон без применения осадной техники взять невозможно. Равное же по силе укрепление из земли и дерева требует гораздо большей площади, а, следовательно, и воинов для обороны, гораздо больших сил на строительство, не говоря уже о том, что дерево горит гораздо лучше, чем камень. Второе, чужак-барон из замка не может контролировать редкое население, живущее в обширной лесной зоне. Это население с одинаковой лёгкостью может и уйти на недосягаемое для барона расстояние, не вступая в конфликт с соседями - места-то много, а может и надёжно заблокировать такого барона в его замке - до других баронов далеко.
В девятом веке у восточных славян происходит процесс распада рода, выделения из него семьи и укрепления этой семьи как основного элемента самоорганизации общества. Обнесённые тыном городки, в которых жили роды по 100 - 150 человек оставляются их обитателями. Семьи по отдельности или малыми группами расходятся по лесным полянам и безлесным долинам малых рек, поселяясь на них деревнями в 3-5, редко 10 дворов. Взрослые дети ищут себе новые места, и родственные связи рвутся во втором - третьем поколениях. Весь быт деревянный, накопления добра не происходит. Всё можно легко бросить и уйти на новое место.
В то же время родовая старшина переселяется в новые города, привлекаемая зарождающейся торговлей. Их собственность - земли рода, пожары такой собственности не страшны, но и с собой не унесёшь. Они начинают считаться родством, им есть что хранить и завещать. (Позже "Русская Правда" зафиксирует право кровной мести, а ещё позже бояре и служилые князья царю будут перечить и голов за то лишаться, но место рода не уступать - местничество. Ничего подобного в крестьянском мире нет). Им есть и чем держать в подчинении деревню. Всё равно, надо идти в город за железным лемехом, серпом, косой, за топором: Россия - не "Счастливая Франция", здесь на хворосте не перезимуешь, дрова нужны; за глиняной чашкой, за украшениями для жены, дочери, невесты. Маленькая деревня в лесу не может содержать своих ремесленников. А самое главное, в город надо идти в голодный год - там у "лучших людей" запасы семенного зерна.
Контролировать местное население можно только совместно с родоплеменной старшиной самого населения. Следовательно, для того, чтобы у варяжских боевых дружин появилась возможность и причина осесть на Русской равнине, они должны были найти общий интерес с местными славянскими племенами (а на севере с союзом славянских и финно-угорских племён). Таким интересом стала торговля с Византией.
Раньше предполагалось, что варяжские дружины оседали в уже существующих городах, вытянувшихся цепочкой вдоль торгового пути и на его ответвлениях - Чернигове, Любече, Переяславле, Смоленске, Пскове, Полоцке, Витебске, Новгороде, Белоозере, Изборске, Ростове. Но последовательный анализ археологических данных категорически свидетельствует, что варяжские поселения располагаются вне пределов русских городов. К тому же они часто старше городов. Рюриково Городище старше Новгорода. Гнездово старше Смоленска. Темирево старше Ярославля. Параллельно развиваются Чернигов и Шестовица, Ростов и Сарское. Но Городище, Гнездово, Темирево и т.д. – это не города. Здесь много могил варяжской знати, но мало фортификации и городской инфраструктуры. Древнейший славянский город Изборск (начало VIII в.) не имеет такой выраженной скандинавской археологии, но он лежит в стороне от магистрального торгового пути.
Характерными черты этих поселений привёл В.Я.Петрухин. "1) они развиваются под сильнейшим воздействием скандинавской культуры эпохи викингов – "местные" традиции в их быте связаны по преимуществу с керамическим производством, домостроительством, деталями костюма, общими для всей Восточной Европы; 2) наиболее яркие, прежде всего погребальные, комплексы, содержащие наборы вооружения, со сложным обрядом и т.п. указывают на принадлежность социальных верхов, обитавших на перечисленных поселениях, к дружине; 3) связи указанных памятников не замыкаются на Скандинавии – они ориентированы и на Восток в самом широком смысле (находки арабских и византийских монет и других предметов импорта сочетаются с салтовской – "хазарской" – ременной гарнитурой, предметами вооружения и даже обрядами, характерными для степняков; 4) наконец, связи этих памятников направлены отнюдь не только вовне – они имеют достаточно отчётливый внутригосударственный, внутрирусский характер."14-97
Т.е. варяги поселялись компактно и не особенно заботились о безопасности. Им никто в всерьез не угрожает. Зато они чем-то весьма привлекают туземцев. Вначале, спустя десятилетия, а затем почти одновременно, неподалёку от варяжских лагерей появляются города славянские. Недавнее сравнение антропометрических характеристик черепов из городских и сельских могильников показало практически для всей Киевской Руси единство городского и сельского населения. И в эти уже развившиеся славянские города переселяются из своих лагерей варяжские дружины, давая им дальнейший стимул роста не столько демографически (по Л.Н.Гумилёву), сколько в смысле государственном, придавая им значение региональных центров державы руси.
А сами бывшие варяжские лагеря либо вовсе забрасываются, либо превращаются в феодальные усадьбы.
Таким образом, город в Восточной Европе - новое совместное учреждение туземной родовой старшины и пришлых дружинников, учреждение, предназначенное для совместного строительства нового государства и новой экономики. Всё это разительным образом отлично от города в Западной Европе. Вот как Т.Н.Грановский описывает появление средневекового европейского города.
"Мы знаем, что в Галлии, в городах римских была могущественная богатая аристократия, когда её застигло германское нашествие. Эти богатые аристократические домы удалились в свои неприступные поместья, где они могли найти безопасность от нападения находивших варваров; но большинство римской аристократии утвердилось в укреплённых городах - здесь легче жить. Они здесь снова основали сенат и городские общины; падшие униженные [в Римской империи] органы администрации возникли снова. Председателями этих общин были вначале епископы: вообще, роль их здесь имеет очень большое значение. Епископы городов пользуются обыкновенно большим уважением со стороны германских конунгов <и употребляют своё представительство перед конунгом, чтобы снять часть податей>. Обыкновенно конунги взимают с городов весьма тяжёлую подать и назначают для этой цели в город своего графа, но, тем не менее, предоставляют городу внутреннюю помощь и конечную расправу, и суд в более мелких делах, касающихся внутренней администрации города. Таким образом, пользуясь этими правами, города скромно и незаметно, но свободно прошли от V до X столетия".37-258

4.2. Полюдье

Осев в пунктах, отстоящих друг от друга на сотни километров, варяги не утверждают своих сюзеренных прав, но образуют смешенную славяно-варяжскую аристократию (боярство), признавая старшинство тех, кто занимает Киев. Именно в Киеве формируются торговые караваны на Константинополь, описанные Константином Багрянородным.

9.31-45 О росах, отправляющихся с моноксилами из Росии в Константинополь

[Да будет известно], что приходящие из внешней России в Константинополь моноксилы являются одни из Немограда (Новгорода), в котором сидел Сфендослав, сын Ингора, архонта Росии, а другие из крепости Милиниски (Смоленск), из Телиуцы (Любеч), Чернигоги (Чернигов) и из Вусеграда (Вышгород). Итак, все они спускаются рекою Днепр и сходятся в крепости Киоава, называемой Самватас. Славяне же, их пактиоты (pakton - и дань и договор, отражает отношения скорее типа руководитель - подчинённый, чем поработитель - порабощённый), кривитеины (кривичи), лендзанины (волыняне) и прочии Славинии - рубят в своих горах моноксилы во время зимы и, снарядив их, с наступлением весны, когда растает лёд вводят в находящиеся по соседству водоёмы. Так как эти [водоёмы] впадают в реку Днепр, то они из тамошних [мест] входят в эту самую реку и отправляются в Киову. Их вытаскивают для [оснастки] и продают росам. Росы же, купив одни эти долблёнки и разобрав свои старые моноксилы, переносят с тех на эти вёсла, уключины и прочее убранство... снаряжают их. И в июне месяце, двигаясь по реке Днепр, они спускаются в Витечеву, которая является крепостью-пактиотом росов, и, собравшись там в течение двух-трёх дней, пока соединятся все моноксилы, тогда отправляются в путь и спускаются по названной реке Днепр. Прежде всего они приходят к первому порогу, нарекаемому Эусспи, что означает по-росски и по-славянски "Не спи". Порог [этот] столь же узок, как пространство циканистрия, а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие островков. Поэтому набегающая и приливающая к ним вода, низвергаясь оттуда вниз, издаёт громкий страшный гуд. Ввиду этого росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив в моноксилах, затем нагие, ощупывая своими ногами (дно, волокут их), чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они делают, одни у носа, другие посередине, а третьи у кормы, толкая [её] шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот первый порог по изгибу берега реки. Когда они пройдут этот первый порог, то снова , забрав с суши прочих, отплывают и приходят к другому порогу, называемому по-русски Улворси, а по-славянски Островунипрах, что значит "Островок порога". Он подобен первому, тяжек и трудно проходим. И вновь, высадив людей, они проводят моноксилы, как прежде. Подобным же образом минуют они третий порог, называемый Геландри, что по-славянски означает "Шум порога", а затем так же - четвёртый порог, огромный, нарекаемый по росски Аифор, по славянски же Неасит, так как в камнях порога гнездятся пеликаны (неясыть - пеликан вторично, исходный: неасыть - ненасытный). Итак, у этого порога все причаливают к земле носами вперёд, с ними выходят назначенные для несения стражи мужи и удаляются. Они неусыпно несут стражу из-за пачинакитов (печенегов). А прочие, взяв вещи которые были у них в моноксилах , проводят рабов в цепях по суше на протяжении шести миль, пока не минуют порог. Затем так же они волоком, столкнув их в реку и внеся груз, входят сами и снова отплывают. Подступив же к пятому порогу, называемому по-росски - Варуфорс, а по славянски Вулнипрах, ибо он образует большую заводь , и переправив опять по излучинам реки свои моноксилы, как на первом и втором пороге, они достигают шестого порога, называемого по-росски Леанди, а по-славянски Веруци, что означает "Кипение воды", и преодолевают его подобным же образом. От него они отплывают к седьмому порогу, называемому по-росски Струкун, а по-славянски Напрези, что переводиться как "Малый порог".
Затем достигают так называемой переправы Крария, через которую переправляются херсониты, из Росии и пачинакиты на пути к Херсону. Эта переправа имеет ширину ипподрома, а длину с низу до того места, где высовываются подводные скалы - насколько пролетит стрела пустившего её отсюда дотуда. Ввиду чего к этому месту спускаются пачинакиты и воюют против росов. После того как пройдено это место, они достигаю острова Св. Григорий (Хортица). На этом остове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг [дуба], а другие - кусочками хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай. Бросают они и жребий о петухах: или зарезать их, или съесть, или отпустить их живыми. От этого острова росы не боятся пачинакита, пока не окажутся в реке Селина. Затем продвигаясь таким образом от [этого острова] до четырёх дней, они плывут, покуда не достигают залива реки, являющегося устьем, в котором лежит остров Св. Эферий. (Березань). Когда они достигают этого острова, то дают там себе отдых до двух-трёх дней. И снова переоснащают свои моноксилы всем тем, чего им не недостаёт: парусами, мачтами, кормилами, которые они доставили [с собой]. Так как устье реки является, как сказано, заливом и простирается плоть до моря, а в море лежит остров Св.Эферий, оттуда они отправляются к реке Днестр и, найдя там убежище, вновь там отдыхают. Когда же наступает благоприятная погода, отчалив, они приходят в реку, называемую Аспрос, и, подобным же образом отдохнувши там, снова отправляются в путь и приходят в Селину, в так называемый рукав реки Дунай. Пока они не минуют реку Селина, рядом с ними следуют пачинакиты. И если море, как это часто бывает, выбросят моноксил на сушу, то все [прочие] причаливают, чтобы вместе противостоять пачинакитам. От Селины же они не боятся никого, но, вступив в землю Болгарии, входят в устье Дуная. От Дуная они прибывают в Конопу, а от Конопы - в Констанцию ... к реке Варна; от Варны же приходят к реке Дичина. Всё это относится к земле Болгарии. От Дичины они достигают области Месемврии - тех мест, где завершается их мучительное и страшное, невыносимое и тяжёлое плаванье.
Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступит ноябрь месяц , тотчас их архонты выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия (poludia), что именуется "кружением", а именно - в Славинии вервианов (древляне - ошибочная "в" вместо "д"), другувитов (дреговичи), кривичей, севериев и прочих славян, которые являются пактиотами росов. Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лёд на реке Днепр, возвращаются в Киав. Потом так же, как было рассказано, взяв свои моноксилы, они оснащают [их] и отправляются в Романию.
Этот слишком сложно организованный и практически не дававший сбоев механизм полюдья и константинопольских караванов не мог бы так чётко функционировать, ни в случае насильственного подчинения славян пришлым варягам, ни в случае наёмной службы иностранных отрядов у киевских князей. В первом случае, варяги-русь находились бы в крайне невыгодном положении: всю зиму гоняются по лесам за своими данниками, распыляя боевые отряды по гигантской враждебной территории, а летом большая часть дружины вынуждена сопровождать караван в Византию, оставляя домен почти без гарнизона. Во втором случае, действия наёмников киевских князей по сбору дани неизбежно привели бы к конфликтам со славянской элитой других городов.
Само становление такой масштабной торговли с Византией, явившейся основной формой экономической жизни Киевского княжества во второй половине IX и в X веке, связано с появлением варягов на Русской равнине. До их появления такой торговли не было, а после их ассимиляции или ухода эта торговля постепенно (по этой ли причине, или по каким другим, но тем не менее) сходит на нет.
Эта византийская торговля явление вполне уникальное для всей русской истории вплоть до петровских времён. Уникальность заключается в том, что эта торговля была экономико-образующим фактором, таким же каким была в позднейшие времена морская торговля для Британии или Голландии. Сравнение с Венецией или Генуей менее оправданно, так как Русь торговала своим, а Венеция и Генуя были посредниками. Самостоятельная активная, даже агрессивная, заграничная торговля - явление совершенно не характерное для русских купцов последующих времён. Не ходили они ни к немцам, ни к англичанам, ни в Бухару, не организовывали заморских торговых компаний, не имели торговых представительств. Булгарская и более поздняя Сарайская торговли - это специфические исключения, такие же, как новгородский торговый двор на Готланде, ликвидированный ещё задолго до конца самой Новгородской республики. Известное сообщество купцов, ведущих самостоятельную "заморскую" торговлю, к которой относилась не только торговля с Ганзой, но и с совсем не заморской Нарвой, построившее в XIII веке на торгу свою каменную церковь Параскевы Пятницы, не было ни самым многочисленным, ни самым богатым, хотя его интересы Новгородской республикой защищались неукоснительно по принципу "зуб за зуб". На Руси "немецкими" купцами называли иностранцев (западноевропейцев), а в Дании "русскими" купцами называли своих датчан, ведущих торговлю с Новгородом. Только Петру I удалось палкой погнать государевых людей торговать за границу.
Сам Новгород, прославившийся как великий торговый город, богатство и сила которого происходят именно от торговли, обязан этой своей славе не столько экономической реальности, сколько силе художественного слова. Экономической основой Новгорода была всё-таки земля - сельское хозяйство и лесные промыслы, а не посредническая торговля. Образ новгородских купцов плывущих торговать за моря, создан, благодаря одному из величайших произведений русского эпоса - былине о Садко. Восприятие не особенно-то многочисленных сообщений о заморской торговле47-59 многократно усиливалось образами былины. А впечатление от значительно более многочисленных сообщений о новгородской торговле вообще (торговле в Новгороде) переносилось на заморскую торговлю, создавая культурную реальность, подчиняющую себе на определённом этапе даже историческое знание.
Если же внимательно проанализировать саму былину, то обнаруживаются следующие факты. Садко не был изначально новгородским купцом, он был гусельником. Экспедиция Садко была чем-то из ряда вон выходящим и вызвала активное противодействие остального купечества. Путь, которым плыл Садко: Ильмень - Волхов - Ладога - Нева - Сине море - Золотая Орда?! Своими успехами, понимаемыми в новгородской былине как приобретение богатства, в отличие от киевского цикла с его идеей защиты Русской Земли, Садко обязан двум вещам: собственной предприимчивости и удачливости и наградам (т.е. покровительству) Морского царя.
Такой набор фактов, а также то обстоятельство, что былина о Садко считается одной из древнейших, если не самой древней сохранившейся до нас былиной , она ещё почти целиком языческая, делает возможным предположить, что Садко - это осколок, рудимент циркумбалтийской цивилизации. Он нерасторжимым образом связан с Балтийским морем. Народ знал практически единственную "заморскую торговлю" - ордынскую. И былинный Садко едет торговать в Орду. Орда - это, конечно, более позднее наслоение, торговля с Ордой велась уже во времена почти завершившейся христианизации, когда в народном сознании утвердилась оппозиция "христиане - басурмане". И чтобы попасть в эту Орду, находившуюся в низовьях Волги, Садко плывёт из Новгорода в Балтийское море - географический абсурд. Но если вместо позднейшей Орды поставить другого, современного языческому Новгороду, торгового партнёра на Балтике, то Садко вполне оказывается тем самым варягом - морским полукупцом, полуразбойником, а иногда и скальдом. Своим эгоистическим нравом он гораздо больше похож на героев саг, чем на былинных богатырей киевского цикла.
Другой элемент древнерусского фольклора, указывающий на балтийские связи - остров Буян. Буян - это Рюген: Буян - Руян - Рюген.
Ещё раз повторим, что полюдье в Киевской Руси было лишь первой половиной производственного цикла. Исключение ежегодного константинопольского каравана из рассмотрения проблемы полюдья с абсолютной неизбежностью превращает норманнов-русь в захватчиков и рекетиров, под угрозой силы собирающих плату за самими же организованную смертельную угрозу.
“В целом же на первых порах дружина представляла собой нечто вроде разбойничьей шайки, несшей в себе, по словам Н.И.Костомарова, зародыш государственности. В последнее время такой взгляд на дружину разделяется очень многими отечественными и зарубежными исследователями. Так, в программной статье, посвящённой зарождению деспотизма на Руси В.Б.Кобрин и А.Л.Юрганов писали:
- Русскую дружину, как её рисует “Повесть временных лет” можно представить себе и своеобразной военной общиной, и своеобразным казачьим войском, возглавляемым атоманом. От общины идут отношения равенства, находящие внешнее выражение в дружинных пирах (ср.”братчины” в крестьянских общинах), от “казачества” – роль военной добчи как главного источника существования, который функционировал как в прямом, так и в превращённом виде, ибо дань – это выкуп за несостоявшийся поход.”97-127
Во введении автор заявил о своём западничестве, Но это отнюдь не значит, что автор готов разделить все политкорректные закидоны западной антизападной профессуры. Никакой пахан со своими братками, или крёстный отец со своими лейтенантами, или конунг со своими дружинниками никакого зачатка государственности не несёт. Государственность такое же изобретение человеческой цивилизации как колесо, религия, стремена, демократия и т.п. (см. игру “Цивилизация”). Будучи раз сделаны, они только распространяются в пространстве и передаются от эпохи к эпохе. Человечество слишком много сил тратило на простое выживание, чтобы по нескольку раз расходовать колоссальный духовный потенциал на изобретение одного и того же.
Америка колеса не знала, хотя государственность пришлось таки изобретать самостоятельно. Но изобретение оказалось ущербным – человеческие жертвоприношения, как ординарная практика, это первое, что прекращается с переходом к регулярному, в смысле правильному, державостроительству.
Германские и впоследствии скандинавские дружины не в генах приносили идею государственности, а заимствовали её у тех народов с которыми, выйдя из своих лесов и болот, начинали контактировать. Германцы у римлян, а первые, появившиеся на востоке норманны – у хазар.
Русская государственность произошла не от действительно изрядного количества скандинавских дружин вдоль и поперёк прошедших по землям славян, литовцев и финнов, а от договора, заключённого союзом северо-западных племён и приглашённого ими на правление конунга. Причём конунг был взят не из норвежско-шведского захолустья, а вполне приличный владетельный граф Каролингской державы, где уже были вполне устоявшиеся нормы письменного законодательства, восходящие к римской эпохе.
Можно сколько угодно восхищаться казачьей или пиратской (в Карибском море, тоже аналогия) вольницей, но никакого государства их стараниями создано не было. И если пираты были выведены под корень, то казаки остались в конце концов, только служилые. Основой экономического состояния казачьей вольницы была не добыча зипунов, а поставки вооружения и припасов из Москвы, с помощью которых они эти зипуны добывали.
Основой экономического существования государства норманнов-руси не был грабёж и рекет местного населения. Потому что то, что можно было у славян, не могло непосредственно создать уровень или условия жизни превосходящие славянские, а они по данным археологии были ещё вполне первобытными. Норманны пришли на восток Европы в погоне за восточным золотом и сбор дани с местного населения был только ромежуточным этапом – собиранием обменного фонда.
Указания летописи об установленных Олегом данях в шкурках и серебре с дыма следует понимать не как возможность взять со всякого дома эту самую серебрянную монету – щеляг (т.е. западный шилинг, или польский szelag ни разу на Руси не найденный), а только меру дани, которую должен был “дым” выплатить.
То, что могли выплатить славяне – это либо продукты питания, необходимые тем, кто пашен не имеет (и скота не пасёт), либо экспортные товары – шкурки, мёд, воск, рабы и т.п. Набор этот таков, что являясь ценными товарами и сырьём в обществе с развитой технологией и разннобразными производствами, они вне этих технологий и вне несравненно большего числа других товаров и услуг просто не могут быть потреблены.
Следовательно то, что взято у славян должно быть отвезено и продано. Прведя в качестве аргумента в пользу симбиоза норманнов-руси и славян отсутствие сведений об их этническом противостоянии после включения славянских племён в державу. Приведём теперь аргумент нормальный. Константин Багрянородный пишет, что в Киев собирались все славяне данники руси и продавали последним неоснащённые мноксилы. И даже кое-кто из славян со своим товаром принимал участие в этих заморских торговых походах. И наверняка русы везли на продажу и товары, принадлежащие славянской сташине. Именно поэтому полюдье было всегда мирным, потому что собиралась не дань с завоёванных подданых, а получалась плата за реальные услуги торговых посредников.
Скажем же и о второй важнейшей функции полюдья. Ранне русское государство, что бы при этом под термином “государство” ни понималось, не имело бюрократического аппарата. Как в отношении народа говорили о первичности самоощущения, самоназвания, так в отношении государства первичным оказывается взгляд извне, признание этого образования с его территорией как субъекта международного права. Чтобы такое ощущение возникло, одной военной силы недостаточно, необходимо чтобы соседи увидели некое внутреннее устройство государства, некий механизм, его скрепляющий.
Младшие дружины в полуторадесятках населённых пунктах на такой огромной территории – это совершенно недостаточно для возникновения ощущения чего-то единого. Зато ежегодный объезд князем и его дружиной основной государственной территории таковое ощущение именно и создаёт у императора ромеев. Причём объезд не в форме хаотичного грабительского набега, а на вполне мирной регулярной основе, что вполне убедительно показано Б.А.Рыбаковым.
Не забудем и ещё об одной важнейшей функции, для выполнения которой был приглашён Рюрик – суд. Князь с дружиной в ходе полюдья должны были честно отрабатывть своё содержание.

4.3. Вещий Олег

Из всей дружины-войска, пришедшей с Рюриком, выделяется круг ближних к князю людей (по преимуществу родственников), и они составляют старшую дружину, дружину-правительство. Отношения внутри этого правительства-дружины приобретают не корпоративный или лоббистки-представительский, а семейно-родовой характер, утрачивая и ту свободу личности и ту правовую базу, которые были принесены германцами в Римский мир, и определили историю Западной Европы, и возвращаются вместо этого к традиционным семейно-родовым отношениям, принятым у обитателей славянских городов и понятных им.
Утрата свободы личности - это утрата свободы человека, ушедшего из общины и оставшегося сам по себе и сам за себя. Вот что пишет Т.Н.Грановский об этой свободе:
"Древний мир [мир античных государств] не признавал самостоятельности, самоуправства личности; он признавал только гражданина; лицо как таковое для него не существовало. Когда распалось древнее общество, древнее государство со своею неограниченной властью над личностью, на место его явилось другое общество, где нет государства, есть только лицо. Это лицо должно было сначала определиться в чрезвычайно грубых, жестких и резких формах. Это лицо эгоистическое, презирающее все, что вокруг него, подавляющее всё около, но вместе лицо, сознающее своё право, или, лучше не признающее никакого другого права, кроме своего".37-253
Очевидно, что точно так же, как античное государство не знает личности, а знает гражданина, точно так же и родовая община не знает личности, а знает родича - члена рода (клана, тейпа и т.п.), члена семьи (отца, сына, брата и т.п.).
Утрата правовой базы - это утрата силы личных договоров между вождём боевого отряда и каждым из воинов. Поскольку варяжская дружина не становится в положение властителей по отношению к восточным славянам, а объединяется со славянской старшиной, то она славянизируется не только по языку, но ещё быстрее по типу господствующих правовых норм. Место формальных обязательств вновь с одной стороны занимают регенерирующие обязательства родства, а с другой стороны - весьма специфические нравственные обязательства по отношению к боевым товарищам. Из этих норм впоследствии вырастает характерный для всей русской городской культуры институт дружбы - нравственной привязанности, проносимой через всю жизнь, значение которой зачастую оценивается выше, чем политические, деловые или семейные связи друзей.
Такой характер русской дружины, как совместной организации пришлых варягов и местной старшины, а так же потребность в значительном числе дружинников для сопровождения каравана "всея Руси" на Константинополь, придали этой русской дружине открытый характер, не позволив замкнуться в себе ни по цеховому признаку, как швейцарская гвардия, ни по национальному, как мамелюки в Египте, ни по сословному, как самураи. В русскую дружину киевской поры принимали всех, кто был достоин. Добрыня Никитич - боярин, Алёша - попович, Илья Муромец - крестьянский сын. Вместе они - богатырская дружина.
Дружина-правительство выдвинула Олега, и в течение 33 лет его правления никто не оспаривал его власть, и затем так же спокойно передала власть Игорю.
В 882 году Олег продолжил начатое Рюриком движение на юг, предприняв поход на Киев. Малолетний князь был также взят в поход для подтверждения законности притязаний Олега на Киев, где правили Аскольд и Дир, которые не были родственниками Рюрика. По дороге был взят главный город кривичей Смоленск, и сами кривичи были включены в державу руси.
Придя в Киев, Олег переоделся купцом и заманил Аскольда и Дира в ловушку. Он сказал им: Вы не роду княжеского, а я роду княжеского и вот сын Рюриков. Аскольд и Дир были убиты и похоронены на горе. В Киеве и сейчас есть место, называющееся Аскольдова могила. Киевляне отнеслись к перевороту спокойно. По-видимому, торговая партия была недовольна неудачами правительства Аскольда и Дира. Неудача 860 года при походе на Византию. Неудачный поход 872 года на волжских булгар (убит был сын Аскольда). В 873 году Рюрик из Новгорода пытался взять под своё управление Полоцк, киевское правительство этого не допустило, но и само не смогло установить контроль над этим городом, в руках которого находится восточная торговля. В 874-875 году опять неудачный поход в Византию - возвратились в малой дружине, даже не дойдя до цели. Итак, Аскольду и Диру не удаётся ни проложить новый торговый путь в Византию, ни взять под контроль старый в Хазарию и Халифат.
Олег стал княжить в Киеве. Новое государство стало называться Великим княжеством Киевским. Сначала его территория ограничивалась землями полян с городом Киевом, новгородских славян и финнов и кривичей. Утвердившись в Киеве, Олег стал последовательно подчинять киевскому правительству остальные восточнославянские племена. Одни подчинились миром, других завоевали силой. Через двадцать лет к началу X века этот процесс был практически завершён. Все племена, за исключением живших по Оке вятичей, которые входили в сферу влияния Хазарского каганата, оставшихся независимыми уличей, живших в междуречье Днестра и Прута, и полочан, имевших собственных варяжских князей, были подчинены Киеву и стали платить ежегодную дань.
Киев на юге имел такое же значение для торгового пути Из варяг в греки, как и Новгород на севере. Но создавать и контролировать новое государство можно было только из Киева, потому что Новгород для этого непригоден в силу слишком большой удалённости от наиболее населенных территорий.
Опять, как и на севере в Новгороде, так и на юге в Киеве, варяги опирались на тех, кто был заинтересован в торговле с Византией.
В 907 году был предпринят общерусский поход на Константинополь. В отличие от неудачного набега, совершённого Аскольдом и Диром в 860 году, когда шторм разбил русские ладьи, поход Олега имел политико-экономическое значение. Это был военный поход и дипломатическое посольство одновременно. Набег Аскольда и Дира в этом смысле был походом без посольства, и наоборот посольство 838 г было посольством не подтверждённым военной силой.
Олег подошёл к Константинополю с 2000 ладей по 40 воинов в каждой. Если кому-то покажется, что 80 тысяч войска это чрезмерно для средних веков, то советуем всё-таки здраво оценить силу противника - Византии, несокрушимо стоящей уже свыше 500 лет. Автору известны многочисленные исследования Дельбрюка и его последователей о возможных размерах средневековых войск на основе необходимого количества провианта, фуража, конского ремонта, пропускных способностей дорог и т.п. Единственным строго логичным выводом из этих работ является невозможность средневековой армии, хоть сколько-нибудь превышающей рыцарский отряд, вообще. А рыцарский отряд не способен решать государственныех задачи по своей ударной силе. Следовательно межгосударственных войн быть не может, а они нам известны. Противоречие может быть разрешено двумя путями. а) Всё, что мы знаем о истории - есть ложь, далее читайте гг. Фоменко, пр. б) Кабинетные представления о способах и способностях вести войну зачастую отличаются от реальности.
Олег убедился, что вход в гавань Золотой Рог перегорожен цепями. Тогда Олег высадил войско на берег, а корабли приказал поставить на колёса и где толкая их, а где и под парусом двинулся к стенам города. Русские не стали штурмовать Константинополь, а начали демонстрировать приготовление к осаде. Греки сочли за лучшее вступить в переговоры. Кроме громадной контрибуции Олег потребовал то, ради чего пришёл, - заключения договора, обеспечивавшего свободу торговли русским купцам. Греки согласились почти на все условия и договор был заключен. В конце церемонии подписания договора Олег прибил свой щит к городским воротам Царьграда. Вряд ли это был знак подчинения Византии Руси, скорее, это ритуальное действие означало, что Царьград теперь находится под защитой Руси. С этого времени славяно-русские войска участвуют в пограничных византийских войнах с арабами, на Сицилии и в других местах.
Олег получил прозвище Вещий, за что Нестор предъявил современникам Олега претензии в язычестве и невежестве, имея в виду, по-видимому, что быть вещим, т.е. провидящим, - это прерогатива Бога или его посланцев. Прозвище в действительности произошло от перевода имени Хельг, на древнешведском (или, точнее, на древнескадинавском, т.к. разделения в IX веке ещё не произошло) языке обозначающего "священный", на славянский язык.
Прямых упоминаний в византийских источниках о нападении на Константинополь в 907 году нет. Это дало основание усомнится в реальности событий, описанных в ПВЛ Особенные претензии высказываются к постановке судов на колёса, однако в арабском труде "Табаи аль-Хайа-ван", принадлежащем Марвази, (написан около 1120 г.) есть ссылка, что, по преданию, русские достигли Константинополя, несмотря на цепи в заливе - т.е. обошли их посуху. Кроме того, Константин Багрянородный упоминает об участии русских вспомогательных судов в критской экспедиции 910 года24-35, что вполне свидетельствует о выполнении русской стороной условия военной помощи Византии.
Через четыре года после похода Олега Вещего, в 911 г., в Константинополь прибыло посольство из Киева. В ПВЛ это сообщение стоит под 6420 годом, в маргиналиях указан 912 г. Кажущееся противоречие возникло из-за того, что летописец поместил и текст договора, и предваряющее его краткое сообщение о посольстве под одним и тем же годом, в соответствии с датой заключения этого договора: месяца сентября 2, индикта 15, в лето от создания мира 6420. Эта дата соответствует 2-му сентября 911 г. от РХ и это дата подписания договора. Т. к. второе сентября – второй день от начала 6420 года от сотворения мира, то, следовательно, само посольство прибыло ещё в 6419 г. А маргиналии соответствуют большей части года – с 1 января по 31 августа.
Четырнадцать послов известны по именам: послы 907 года - Карл, Фарлаф, Вельмуд, Рулав, Стемид; послы 911 года - те же, плюс Инегельд, Гуды, Руальд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост. Только два имени из них могут быть славянскими (Вельмуд и Стемид), остальные двенадцать - скандинавского происхождения. Но что характерно, оба возможных славянина присутствуют и в узком и в широком посольствах. Послы сказали: Мы от рода русского... ибо посланы от Олега, Великого князя русского. Послы заключили с Византией мир и подтвердили заключенный в 907 г. торговый договор, дополнив его новыми статьями, разрешавшими возникшие проблемы: уголовные, имущественные, наследственные. Кроме того, статьи договора предусматривали выдачу преступников и возвращение беглых и украденных рабов, а также освобождение за выкуп византийцев и русских, попавших в рабство в третьих странах и привезённых на продажу в Византию (русских) или на Русь (византийцев). Отдельная статья предусматривала свободное право для русских поступать на службу императору.
Текст договора 911 года сохранился полностью в Лаврентьевской летописи. Анализ этого текста византинистом Г.Острогорским однозначно показал, что это перевод с греческого, сохранивший все черты стиля византийских документов подобного типа.24- Условия договора 907 года, приведённые в изложении в ПВЛ, таковы, что без военного давления ни один византийский император на них бы не согласился. Если не обращать внимания на военную контрибуцию, то эти договоры не декларируя де-юре русским торговых преимуществ, а лишь ставя Русь (варваров) в положение равное Византии - первому государству мира, создают эти преимущества де-факто. Говоря современным языком, создают для торговли условия наибольшего благоприятствования, что не было обычной практикой средневековья. Торговля ведётся беспошлинно. Учитывая несоразмеримую разницу между числом русских купцов в Византии и греков на Руси в пользу русских, очевидно, что это гигантские суммы, недополученные Византийской казной. Другим таким же преимуществом было отмена "берегового права" - основной нормы той эпохи. Смысл "берегового права" - горе потерпевшим крушение и выброшенным на берег, местные владетели их товар конфисковывали, а самих купцов и моряков продавали в рабство. Договор 911 года закреплял взаимные обязательства по оказанию помощи потерпевшим кораблекрушение.
Характер договоров 907 и 911 годов однозначно ориентирован на постоянное русское торговое представительство в Константинополе. Следовательно, сторона, заключающая эти договоры от имени Великого князя Киевского, есть сторона государственная. Её интересы - интересы государственные, сохраняющие своё значение и при смене конкретных лиц, стоящих во главе этого государства, а не интересы случайной команды, совершившей удачный набег. Договоры со стороны Руси гарантированны клятвой, принесённой славянским богам - Велесу и Даждьбогу.
Варяги не были ни завоевателями восточных славян, ни их наёмным войском. Они органически соединились со славянским населением, усложнив социальную структуру общества восточных славян до уровня, необходимого для образования государства и народа, "катализировали" этот процесс, и довольно быстро растворились в новом бурно растущем этносе так, что уже через 200 лет даже самые образованные люди (Нестор) не понимали их языка.
В терминах марксисткой истории образование государства есть прямое следствие образования классов. Очевидно, что классовая социальная структура - это структура большего порядка сложности, чем структура первобытнообщинная. Начало классообразования у восточных славян обычно относят к периоду предшествующему появлению варягов, фаза же, когда этот процесс принял вид явного и необратимого совпадает со временем начала варяжской активности в Гардарики.
В 912 году Олег умер. Место и обстоятельства смерти Олега достоверно неизвестны. Большинство легенд дают северное направление - Ладога, Швеция. По-видимому, это произошло во время поездки на север в Новгородско-Ладожскую область или даже в Швецию. Такая поездка была бы необходима для сохранения связи Киев-Новгород-Ладога-Швеция. Легенда о смерти Олега, опоэтизированная Пушкиным ("Песнь о Вещем Олеге"), имеет сюжетное сходство со скандинавской сагой - Одд умер от укуса змеи в Норвегии, куда он возвратился после своих подвигов на Руси (в Гардарики).
Олег оставил после себя новую великую страну, раскинувшуюся на 1500 километров от Ладоги до Переяславля и 1000 километров от Полоцка до Ростова. В это государство включены были не только славянские племена. А вот другие народы, дающие дань Руси: чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь, печёра, ямь, литва, зимигола, корсь, нарова, ливонцы - эти говорят на своих языках, они потомство Изафета, живущее в северных странах.
Это государство возникло как торговый партнёр Византии и в качестве такового оставалось до гибели Византии в 1204 году под ударами крестоносцев, и само только на одно поколение пережило своего партнёра, не выдержав натиска монголов. Русь как государство никогда не вела с Византией войн ни за территории или сферы влияния, ни за собственно власть друг над другом. Все военные мероприятия государства Руси против Византии были необходимым приложением к дипломатическим усилиям по созданию благоприятных условий торговли. Но генезис этого государства, связанный с активными и плохо управляемыми варяжскими дружинами, неизбежно должен был привести к эксцессам - выходу части этих дружин из повиновения Киеву или временному подчинению себе киевского правительства и предприятия чисто грабительских, викинговских, походов на ту же Византию. Византийская дипломатия после таких набегов проявляла чудеса выдержки и не разрывала взаимовыгодных торговых отношений, а лишь принимала меры для обуздания буйных характером варягов.
 

4.4. Название “Русь”

О происхождении названия Русь было много гипотез.
- Русь от рось, предположительного племени полян, жившего у реки Рось, притока Днепра. (По археологическим данным славянские древности в Приросье датируются не ранее XI-XII веков. Т.е. славянское освоение приднепровской лесостепи началось не ранее чем киевское государство достигло периода могущества.)
Мессийноый архиепископ Бруно Кверфуртский. Кведлинбургские анналы. Государь Руси [Владимир Святославич], великий державой и богатством, в течении месяца удерживал меня против [моей] воли, как будто я по собственному почину хотел погубить себя, и постоянно убеждал меня не ходить к столь безумному народу [печенегам], где, по его словам, я не обрёл бы новых душ, но одну только смерть, да и то постыднейшую. Когда же он не в силах был уже [удерживать меня долее] и устрашён неким обо мне, недостойном, видением, то с дружиной два дня провожал меня до крайних пределов своей державы, которые из-за вражды с кочевниками со всех сторон обнёс крепчайшей и длиннейшей оградой.86-314 Достаточно взглянуть на карту, чтобы увидеть, что Рось от Киева в два раза дальше, чем крайние пределы державы Русской.
- То же самое, но в северном регионе. От многочисленных здесь топонимов Русь – Руса – Руза и т.п. Жители Старой Русы – рушане, и это единственно возможная производная наименования населения от топонима Руса.97-56
- Русь от русла (русские - речные люди. В.Чивилихин).
- Русь от русых (русские - светловолосые люди). Эту версию зафиксировал ещё Епископ Кремонский Лиутпрад, дважды ходивший послом в Византию (X век): на север от Константинополя живут угры, печенеги, хазары, русы, которых мы иначе называем норманнами... греки именуют их русиос, то есть светлые, по особенностям их тела, а мы зовём их по местоположению норманнами, ибо на тевтонском языке это значит северные люди.
- Русь от росомонов, племени враждовавшем с причерноморскими готами.
- Русь от роксаланов - ираноязычного племени Северного Причерноморья начала нашей эры (само название роксаланы также переводят как светловолосые люди).
- Русы от борусков - племени, помещаемом Птолемеем на правобережье в среднем течении Танаиса (Дона).
- Русы от пруссов - поморских литовских племён. В этом случае варягов связывают с поморскими славянами и литовцами, а не со скандинавами.
- Русы от ругов - племени (возможно - германского, возможно - северо-иллирийского), жившего во II веке на балтийском побережье (о. Рюген) до переселения туда готов из Скандинавии. Эта версия предложена ещё средневековыми немецкими хронистами. Helena - regina rugorum (Адальберт, Елена - имя Ольги в крещении) , варианты: роги, русы, розы, руци, руяны, рутены. (Перевод более полного фрагмента, правда из другого латинского источника -rugi, а не rugortum, приведён в главе об Ольге.) В последней форме имя России закрепилось в научной латыни. Рутений - русский элемент периодической системы.
- Русь от первого лена Рориха, называвшегося Рустинген.
- Русь от roper, rops-men – гребцы. Руслаген - названия южного побережья Швеции ("пристань гребцов, участников гребного похода"). Финские народы: финны, эстонцы, ливы и водь именуют шведов - rots, routsi, rotsi.
Будучи принесённым из Скандинавии (автор склоняется к последней версии, объясняющей и появление викингов в Испании под именем "Ал-Маджус ар-Рус"), этноним "русь" стал названием государства. Сначала в форме "держава руси", а затем в форме "держава Русь", "Русская земля". Слово "русский" по происхождению имеет притяжательную форму, отвечает на вопросы "Чей?" "Который?", а не "Какой?". Чей будешь? Русский.) В Русскую Землю изначально входят все территории, контролируемые варягами, от Новгорода до Киева. Выделение Константином Багрянородным Внешней Руси, куда он относит даже расположенный в 15 километрах от Киева Вышгород, княжескую резиденцию, - это артефакт, внедрение традиционного, ещё с Птолемея, представления о разделении территории сопредельных народов на "Внешнюю" - дальнюю и "Внутреннюю" - ближнюю к Византии. В приведённом выше тексте Константина Багрянородного внешняя Россия противопоставлена не Киеву, а самому Константинополю (приходящие из внешней России в Константинополь). Но по мере расширения и укрепления государства название этого государства - Русь снова становится этнонимом, распространяясь на всех жителей государства и вытесняя все прежние племенные названия. Первыми теряют своё племенное имя поляне. Аналогичную трансформацию претерпело и имя болгар: от названия тюркских кочевых орд Аспаруха, через наименование правящей элиты, к имени славянского народа и его государства.
Подтверждение скандинавской версии можно увидеть и в сообщениях восточных авторов о некоем острове русов. Ибн Русте и Гардизи, использовали один и тот же несохранившийся источник.
Ибн Русте. А что касается русов, то они - на острове, вокруг него - озеро. Остров, на котором они живут пространством три дня пути; там чащобы и заросли; остров нездоровый, сырой...
Гардизи. Рус - это остров, который лежит в море. И этот остров три дня пути на три дня пути и весь в деревьях. И леса и земли его имеют много влаги... На острове живёт около 100 000 человек.52-78
Характерно, что восточные авторы настолько не представляют где находится этот остров, что даже не пытаются указать хотя бы сторону света. Под названием "рус" восточным авторам известны скандинавы и на собственно востоке - в Черноморско-Каспийском регионе и на крайнем западе - в мавританской Испании - ал-Маджус ар-Рус. Античные авторы, чьи труды были известны арабским географам и чьи представления были в значительной степени восприняты их мусульманскими последователями, считали что Скандинавия - это остров Сканза или Скандия. Например, так она изображена на карте Птолемея (II век н.э.). Таким образом, место, откуда приплывают скандинавы - это остров, остров русов, остров Рус.
Именно полное незнание восточными авторами Балтийского региона до X века опровергает гипотезу Д.Г.Вернадского24 о проникновении шведов в VIII веке в Азово-Черноморский регион и даже об основании там своего княжества со столицей в Тмутаракани. С другой стороны, если бы остров Рус находился где-либо в Черноморском регионе - на Таманском полуострове по Д.Г.Вернадскому или в Дельте Дуная по Б.А.Рыбакову, то почему же профессиональные географы не указали никаких ориентиров для размещения территории достаточно большого размера: три дня на три дня пути. Напомним, что расстояние от Доростола (Силистрии) до Переяславца - четыре дня пути (~150 км).
На карте Птолемея размеры острова Сканза приблизительно равны расстоянию между местоположениями Доростола и Переяславца. К ал-Хорезми эти данные попали уже в сильно искажённом виде и имеющий реальную основу остров Сканза превратился в сказочные мужской и женский острова Амазанус.
Географические представления о северных островах обнаруживается даже в XI в. в Византии. Скилица, описывая нападение Киева на Константинополь в 1043 г., говорит об участии в качестве союзников Владимира большего числа воинов, живущих на северных островах Океана.101-233
Эта, казалось бы, почти смешная версия: происхождение название народа от наменования профессии, впервые появилась на свет не в наше время, а тогда, когда русь ещё говорила на скандинавской мове и плавала на своих дракарах.
Псевдо-Семион (последняя треть X века). Росы или ещё дромиты... Дромитами они назывались потому, что могли быстро двигаться (бегать).
Продолжатель Феофана. ...росы, коих именуют также дромитами, происходят же они из племени франков.
Слово дромиты созвучно наименованию византийских кораблей “дромоны”. И средневековые русские переводчики это так и понимали иже скеди глаголем, заодно переводя франки как варяги.96:102-115
- И всё же происхождение напрямую “руси” от гребцов признать невозможно. Это было только начало прцесса. Этот термин обозначал одновременно-последовательно: команду боевого коробля; всю военную силу, с которой является конунг, согласившийся на роль служилого князя; дружину полновластного князя, занимающуюся в том числе сбором налогов; вообще войско, собранное в поход; и, наконец, весь народ. Эта трансформация осуществлялась с участием языков финских племён, транслировавших не только смыслы, но и формы. Русь – это по фински, а по русски было бы (т.е. и есть в современных перводах) русы.97:56-61
Термин варяги и вообще более поздний и бывает противопоставлен руси. Так Ярослав советуясь с дружиной, советуется сначала с русью, а затем с варягами. По мнению В.Я.Петрухина варяг – “наёмник, принёсший клятву верноси”14-78
Варианты Рось, Росия, Россия хоть и созвучны Руси, но имеют совершенно другое поисхождение. Для русского языка признана невозможность происхождения "рос-" и "рус-" из одного и того же корня. "Рос-" восходит к "ръс-", а "рус-" к дифтонгам ou, eu или au. Так же невероятно для славянских диалектов рассматриваемого времени чередования о/у и даже ъ/у, что наооборот вполне закономерно для греческого.98-218 Невероятно – это значит, что если обезьяну посадить за пишущую машинку, то невероятно, что она напечатает “Я помню чудное мгновенье”. Врианты с “о” происходят из Византии, где, как уже говорилось, долго и упорно ожидали пришествия Роша и, наконец, дождались.
В Западной Европе разнообразие вариантов именования Руси необыкновенно, начиная от “книжных” Rugi и Ruteni, продолжая почти правильными романскими Rusi и Russia, и далее множество немецких попыток произнести славянское “с” – Rusci, Ruci, Ruzsi, Ruzi, Ruzzi, Rhos, Ruzara, Riuzen.86-297,298 Здесь нет противоречия в том что слово “русь” перешло в западные языки не из родного языка варягов-скандинавов, а из языка славян. Варяги очень быстро ославянивались по языку. Только самый древний договор с Рюриком дошёл до Нестора, сохранив следы скандинавской лексики. Договоры более поздего времени, заключаемые посольствами, сплошь состоявшими из варягов, заключались на славянском языке.