Наши проекты
Обсуждение войн
«Многонациональная армия»
| Несмотря на все наставления царственного брата, Жером тратил деньги на чрезмерно роскошную униформу Гвардии и на дорогостоящий кирасирский полк, хотя Наполеон и предупредил его, что создание тяжелой кавалерии будет непосильным бременем для маленького королевства. Наконец, на войну король отправился в сопровождении пышной свиты, комично диссонирующей с размерами и возможностями его королевства. «Во время нашего вступления (в Лейпциг), — рассказывал один из вестфальских офицеров, - я в первый раз получил представление о том, какое огромное количество лошадей, карет, пеших слуг и прочего бесполезного багажа король вез за собой. Я слышал, что кроме камергеров и других придворных бездельников были взяты с собой в поход даже комедианты и танцоры!»
А вот что написал Жерому Император: «Профессия солдата - это не профессия придворного. Я был едва в Ваших годах, когда завоевал всю Италию и разбил австрийские армии... Но вокруг меня не было льстецов, не было дипломатического корпуса, который бы я таскал за собой. Я не говорил повсюду, что я брат Императора, короля и т. д., а занимался тем, что бил врага... Вы же избалованный молодой человек, хотя и наделенный многими врожденными качествами. Боюсь, что от Вас не дождаться ничего хорошего...» В результате вестфальские войска, прямо скажем, не блистали на поле брани. Сам король докладывал о поведении полков его армии в бою с «черным» брауншвейгским легионом под Эльперном в августе 1809 г.: «Едва только колонна (пехоты) оказалась в зоне огня брауншвейгских егерей, засевших за заборами, ее уже невозможно было ни двинуть вперед, ни развернуть в линию. Командирам стоило большого труда не дать солдатам побросать оружие и сдаться в плен... Мой 6-й линейный полк и второй батальон 1-го были столь запуганы огнем врага, что генералу Ревбелю не удалось занять деревню Эльперн, хотя он три раза становился во главе этих частей и три раза вел их в огонь. Этот достойный командир, отчаявшись, повел за собой бергский пехотный полк и полк Вестфальских кирасир, с которыми он взял штурмом деревню. Последние полки действовали с особым отличием, ибо они находились среди двух полков, не желающих идти вперед. Все, что удалось сделать генералу Ревбелю в отношении 6-го линейного и второго батальона 1-го полка, - это не дать им разбежаться... Единственное, что как-то извиняет поведение 1-го и 6-го полков - то, что никто из солдат, их составляющих, не был в огне, а половина даже ни разу не стреляла из ружья». Не слишком блестящими в ходе кампании 1809 г. были и действия саксонской пехоты. Армия короля Фридриха Августа саксонского, ставшего с 1806 г. верным союзником Наполеона, сохранила многие архаичные черты войск XVIII в., от системы комплектования и тактики до старомодной униформы, напоминавшей времена Фридриха Великого. Если в кавалерии это в значительной степени компенсировалось прекрасным конным составом и хорошей профессиональной выучкой всадников, то саксонской пехоте восполнить такие недостатки было нечем, и она проявила себя в этой войне как весьма посредственная. Маршал Бернадотт доносил 6 мая 1809 г. начальнику генерального штаба Бертье: «Каждый день я чувствую с еще большей ясностью, насколько важно, чтобы саксонская армия была подкреплена более испытанными войсками, которые могли бы стимулировать ее боевой дух. Это мне кажется необходимым, особенно если вверенный мне корпус должен будет маневрировать изолированно на фланге Великой Армии». А 28 мая он писал: «Саксонцы, я повторяю, не способны действовать самостоятельно, и я не могу рассчитывать ни на одного из их генералов для отдельной операции... » Впрочем, мы должны подходить осторожно к данному источнику, хотя он, безусловно, относится к рассматриваемому периоду и исходит из самых первых рук. Дело в том, что автор этих писем был слишком заинтересованным лицом и, как известно, мало стеснявшимся, когда дело касалось его личных выгод. Изображая саксонцев в самом неприглядном виде, Бернадотт рассчитывал получить солидные подкрепления и тем самым повысить свой престиж полководца, чего он всегда и добивался. С другой стороны, в случае какой-либо неудачи ловкий гасконец заранее имел алиби - низкое качество вверенных ему войск. Кстати, в рапорте непосредственно Императору об уже известном нам бое под Линцем Бер-надотт доносил, что «саксонская пехота атаковала врага с яростным напором». Тем не менее приведенные выше документы не совсем лишены оснований. В ходе битвы при Ваграме саксонский корпус два раза охватывала паника. Император, бывший свидетелем бегства саксонской пехоты днем 6 июля 1809 г., пришел в ярость и в резкой форме сделал выговор Бернадотту... Впрочем, этот эпизод стал уже общим местом, и о нем упоминают практически все французские военные историки, хотя бы как-то затрагивающие в своих работах австрийскую кампанию, обычно заканчивая описание данного происшествия сентенциями о том, что армия 1809 г. стала уже не та, и все это прежде всего из-за низкого качества союзных контингентов. Действительно, саксонцы, прямо скажем, не увили себя лаврами в великой битве при Ваграме, и приказ Бернадотта по корпусу, данный 7 июля в Леопольдау, где он превозносил отвагу саксонцев («Несмотря на огромные потери от огня вражеской артиллерии, ваши колонны стояли, словно отлитые из бронзы...»), вызвал дополнительный взрыв гнева Наполеона и привел в конечном итоге к тому, что Бернадотт лишился командования и был отослан из армии «для лечения на водах». Однако, прежде чем сваливать все просчеты на союзных солдат, необходимо уточнить те обстоятельства, которые вызвали панику в саксонском корпусе. Вечером 5 июля, после того как в ночь с 4 на 5 число армия форсировала Дунай и в течение дня развернулась на Мархфельдской равнине, Император приказал атаковать австрийцев, ожидавших его наступления на сильнейших позициях |
||
| [<<--Пред.] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [34] [35] [36] [След.-->>] |
||
Другие статьи на эту тему:
|
||
 Битва при Каннах: позор римлянГаннибал с его непримиримой ненавистью к римлянам был постоянным раздражителем и угрозой для Римской Республики. Именно поэтому в 216 г. до н. э. на битву с ним отправились оба новых консула (Теренций Варрон и Эмилий Павел). Силы римлян превосходили Карфаген: по сведениям историков, в римской армии было около 80000 пехотинцев и 7000 конников, в то время как у Ганнибала – 40000 пехоты и 10000 кавалерии. Сражение должно было состояться вблизи городка Канны, где римляне оборудовали большое хранилище провианта. Предусмотрительный Ганнибал, умело используя данные разведчиков, сумел захватить всю провизию, оставив римлян на голодном пайке.  читать статью
|
 |
Высшие офицеры
Фарсалская битва