. рассказывает другой очевидец, будущий генерал Фезенсак, тогда пехотный унтер-офицер: «Эта короткая кампания была для меня как бы обзором всего того, что я должен был претерпеть впоследствии: жестокая непогода, беспорядки, чинимые мародерами, - всего хватало, и за один месяц я испытал все, что потом я испытывал последовательно в течение моей карьеры... Полк шел день и ночь, и что меня больше всего удивило - это то, что я первый раз видел, как люди спали на ходу, до этого я не мог в это поверить ». «Я так хотел спать, что спал и видел сны прямо на ходу, иногда, наступив на какую-нибудь колдобину или наткнувшись на одного из своих товарищей, я просыпался, замечая, что я обогнал свою роту», - подтверждает этот факт другой мемуарист.
    Но никакие препятствия не могли остановить французские дивизии, когда им надо было идти на гром канонады, и солдаты знали, что от стремительного перехода зависит судьба кампании. И здесь, как везде и всегда в наполеоновской армии, командиры обращались к желанию покрыть себя славой и чувству чести своих под­чиненных. 6 ноября 1805 г. маршал Даву отдал приказ по корпусу: «3-й армейский корпус должен знать, что этот марш будет стоить ему труда и лишений, однако его результатом будет то, что он станет авангардом для других корпусов и облегчит победу, сохранив кровь храбрых и верных солдат нашего великого Монарха. Если же препятствия, которые встретятся нам на пути, остановят нас, мы окажемся позади всех, в третьей линии».
    Однако сил хватало не у всех. Мемуары современников буквально переполнены тяжелыми воспоминаниями о лишениях на марше. Вот только некоторые из них, быть может, наиболее типичные: «Мы шли по дороге на Брюнн, покрытой войсками, которые едва можно было различить в облаках пыли, - вспоминает пехотинец об австрийской кампании 1809 г. - Жара, жажда и пыль исказила наши лица, так что они были просто неузнаваемы. Глаза провалились, щеки впали, рот был словно дыра, и высохший язык не мог издавать звуки... Жара была ужасающая. Австрийцы, которых мы преследовали, были одеты в мундиры из толстого сукна и обуты в тяжелые башмаки. Они умирали от усталости, и некоторых из них мы находили на дороге павшими от изнеможения без сознания». А вот еще одно свидетельство о уже хорошо известных нам маршах начала кампании 1812 г., причем речь здесь идет о дивизии Партуно, двигавшейся позади основной массы войск: «В наших рядах начала распространяться дизентерия, и за короткое время этим недугом заболело огромное количество солдат. А у нас, увы, не было ничего, чтобы поддержать силы, кроме нездоровой пищи. По мере того как мы углублялись в эти бескрайние молчаливые просторы, наши ряды начинали редеть. Через несколько дней страданий несчастные солдаты, пораженные этой болезнью, были столь истощены, что больше не могли следовать за колонной. Тогда, выбившись из сил, они один за другим ложились на край дороги, оставаясь без помощи и без надежды ее получить...»
    И все же самые страшные страдания солдаты Великой Армии испытали во время последних дней отступления из России, когда после перехода через Березину ударили жестокие морозы. Нет нужды приводить здесь многочисленные свидетельства - все они похожи, и говорят примерно об одном. Вот, пожалуй, одно из наиболее ярких и точных: «Вся дорога покрылась сплошным льдом, как хрусталем, отчего люди, ослабленные усталостью и отсутствием пищи, падали тысячами; не будучи в состоянии подняться, они умирали через несколько минут. Тщетно звали они друзей на помощь, прося, чтобы им подали руку. Ни у кого не пробуждалось жалости - в этом поголовном несчастье самый чуткий человек мог думать только о личной безопасности. Вся дорога была покрыта мертвыми и умирающими; каждую минуту можно было видеть солдат, которые, не будучи больше в состоянии выносить страдания, садились на землю, чтобы умереть: действительно, достаточно было посидеть минут пять, чтобы пополнить ряды уже умерших. Друзья вели между собой разговор - один из них, чувствуя сильную слабость, сказал: "Прощай, товарищ, я остаюсь здесь". Он лег на землю, и через минуту его не стало».
    Конечно, то, что пришлось вынести солдатам и офицерам армии Наполеона во время отступления из России, нельзя отнести к тяготам обычного марша. Было бы некорректно изображать подобную ситуацию, а особенно те отношения между солдатами, которые сложились вследствие невыносимых страданий, как типичные. Напротив, удивляет то, что в условиях, пусть тяжелых, но все же остающихся в рамках терпимого, французские солдаты сохраняли удивительное самообладание и даже веселость. Примеры подобного их стоически насмешливого отношения к тяготам бесконечных маршей читатель найдет в следующей главе, посвященной духу армии.
    Но на трудностях самого марша лишения походной жизни не кончались. Следующей их непременной составляющей был бивак.
    

    Бивак французской армии вечером после битвы под Иеной.
    
    «Итак, мы остановились посреди очаровательной равнины... перепаханной артиллерией, истоптанной кавалерией и на которую весь день лил дождь. Вот здесь мы и будем спать под открытым небом», - так вкратце резюмирует значение слова бивак один из тех, кто не раз испытывал его прелести. Не следует забывать, что с эпохи революционных войн французская армия практически отказалась от палаток, а ночной отдых войск осуществлялся отныне просто на голой земле вокруг костров. Хотя палатки официально никто не отменял, и, заглянув в уставы, вы найдете подробное расписание их размеров и правил разбивки палаточного лагеря, самих палаток солдаты Наполеона обычно в глаза не видели
[<<--Пред.] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [След.-->>]
Другие статьи на эту тему:
Стратегия и оперативное искусство Наполеона
Эпоха Революции и Империи была отмечена не только переворотом в тактических формах боя. Не в меньшей, а пожалуй, в значительно большей степени она означала и глобальную ломку самой концепции войны, а следовательно, и стратегических форм и сопряженного с ними. ...
читать главу
Вооружение пехоты
С тех пор как в начале XVIII в. знаменитый французский инженер-фортификатор Вобан сделал простое, но гениальное изобретение — штыковую трубку, позволившую крепить штык к ружью, которое не теряло при этом возможность стрелять, а также усовершенствовал...
читать главу

Набег русских на Византию в 860 году н.э.
Этот набег описан в древнерусских, византийских и европейских летописях. В те года Византия воевала с Малой Азии с арабами, когда 18 июня в 860 году приблизительно 2-3 сотни судов руссов пришвартовались у берегов Босфора. Каждый из этих кораблей, как сообщают летописи, свободно вмещал от 30 до 40 человек. Приблизительное количество нападающих россов колеблется между 7-8 тысячами.
Приближение россов состоялось по Эквинскому понту. Это было неожиданным появлением и византийцы мало, что знали о противнике. О россах к тому времени было известно лишь как о «кровавом народе с севера».
читать статью

Осада Иерусалима Титом
В 70 году до и э Палестину населили еврейские племена, которые были вытеснены из Месопотамии. Они основали государство Израиль в 925 г до и .э распавшееся на два царства: Иудею и Израиль.
В 70 году весной Иерусалим был осажен Титом. Тогда он представлял собой крепость, очень хорошо защищенную тройной линией стен. Одна стена была защищена обрывами, другая рвами. Стены были оснащены четырехугольными массивными башнями из белого мрамора. Внутри был замок Антония и Соломоновский храм, защищенные с помощью четырех стен.
читать статью