←  Новое время

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Нидерландская революция

Фотография Ученый Ученый 03.05 2021

Вигбольт Рипперда и Кенау Хасселер. Статуя, установленная в Харлеме в 2013 году.

 

vigbolt_ripperda_i_kenau_hasseler_-_stat

Ответить

Фотография Ученый Ученый 03.05 2021

Картина, изображающая участие женщин в защите Харлема

 

Kenau_Hasselaar_op_de_wallen_van_Haarlem

Ответить

Фотография Стефан Стефан 03.05 2021

Аррасская и Утрехтская унии. По инициативе католического валлонского дворянства 6 января 1579 г. валлонские провинции Нидерландов Геннегау (Эно), Артуа, Дуэ заключили сепаратный союз с Александром Фарнезе. По месту его подписания, аббатству Сен-Вааст в г. Аррас, он получил название Аррасская уния. В течение 1579 г. к унии присоединились также Лилль, Орши, Мехелен, Валансьен и некоторые другие города. Аррасская уния предусматривала соблюдение статей «Гентского умиротворения» 1576 г. и «Вечного эдикта» 1577 г., неприкосновенность католицизма, признание суверенитета Филиппа II при условии сохранения привилегий нидерландского дворянства, вывода испанских войск и восстановления ранее существовавших политических порядков. Аррасская уния фактически означала победу Испании в южных провинциях.

 

Успехи испанцев на юге сделали очевидным неосуществимость общенидерландского союза. Поэтому северные провинции 23 января 1579 г. в Утрехте подписали текст так называемой Утрехтской унии. Заключив свой союз, семь северных провинций: Голландия, Зеландия, Утрехт, Гелдерн1, Гронинген, Фрисландия и Оверэйссел, а также отдельные города Фландрии и Брабанта объявили о намерении бороться до победного конца за политическую независимость и свободу вероисповедания.

 

 

1 В Северный или Нижний Гелдерн вошли округа Неймеген, Зютфен, Арнем. Верхний Гелдерн остался под властью Испании.

 

Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: Учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2007. С. 139.

 

Ответить

Фотография Стефан Стефан 15.08 2021

Распад Нидерландов. С созданием в 1579 г. Аррасской унии в южных провинциях и Утрехтской унии в северных, «Гентское умиротворение» фактически утратило силу.

 

Заключение Утрехтской унии положило начало образованию нового государства на севере страны. Но Вильгельм Оранский не сразу поддержал этот союз, так как еще надеялся на присоединение к нему и южных провинций. Все же подписав его в мае 1579 г., он вновь вступил в переговоры с королевой Елизаветой и герцогом Франциском Анжуйским, братом французского короля Генриха III, рассчитывая получить от них военную помощь для продолжения борьбы с Испанией.

 

Отложившимся северным провинциям предстоял еще довольно сложный путь, прежде чем они стали Республикой Соединенных провинций, но их фактическая автономия неуклонно перерастала в разрыв с югом страны.

 

В июне 1580 г. был опубликован «Бан и эдикт» Филиппа II, особо важный указ, в котором он назвал Вильгельма Оранского главным {139} мятежником, «изменником и злодеем, нашим врагом». Король обвинил его в развязывании в стране беспорядков и объявил принца государственным преступником, поставленным вне закона и заслуживающим сурового наказания. Ответом на эти обвинения стала знаменитая «Апология» («Защита») Вильгельма Оранского. Ее текст, написанный в виде обращения к Генеральным штатам, был оглашен 13 декабря 1580 г. в собрании штатов Делфта и получил всеобщую поддержку.

 

В «Апологии» Вильгельм Оранский опровергал содержавшиеся в «Бане» обвинения в его адрес и описывал правонарушения и преступления испанского режима и самого Филиппа II. Исходя из теории монархомахов (французских гугенотов-тираноборцев) и опираясь на реформатские государственно-правовые концепции, он заявил о праве на сопротивление вплоть до низложения государей, вставших на путь нарушения законов и присяги и превратившихся в тиранов. Носителями верховного суверенитета в этом случае представлялись Генеральные штаты или другие сословно-представительные учреждения. Божественные законы, предопределяющие ход событий на земле, ставились превыше всего, поэтому защита истинной веры и следование божественным предначертаниям – это и есть главные обязанности каждого благомыслящего и богобоязненного правителя. Вильгельм Оранский особо подчеркивал, что можно допускать и веротерпимость, т.е. исповедование католической и реформационной веры, но если это не используется с целью предать врагу освобожденные земли. Не подлежит сомнению и право на эмиграцию, но когда власти страдающих от тирании земель призывают эмигрантов вернуться на родину, чтобы бороться с тираном, долг перед Богом обязывает откликнуться на их зов.

 

Свою деятельность Вильгельм Оранский рассматривал как служение интересам «народа» (под словом «народ» здесь подразумевались те, кто представительствует за народ, т.е. сословно-корпоративные органы власти), поэтому считал, что только решение «народа» может определить его участь. В завершающей части «Апологии» принц открыто заявил о своем неповиновении королю и сам объявил его вне закона.

 

Но только летом следующего года Генеральные штаты северных провинций решились на такой же революционный шаг: они заявили, что отныне не признают Филиппа II сувереном. Акт о низложении Филиппа II, как тирана, поправшего обычаи и законы страны, был подписан 26 июля 1581 г. Это был окончательный разрыв объединившихся северных провинций с Испанией. {140}

 

В отдельных южных городах Фландрии и Брабанта еще действовали повстанческие советы, но постепенно они были разгромлены испанскими войсками Александра Фарнезе. Подписав соглашение с франкоязычными провинциями Артуа и Геннегау (Эно) на крайнем юге, Фарнезе провел серию военных операций и захватил большую часть земель к югу от Рейна вплоть до Антверпена, присоединившегося к Утрехтской унии. 1584–1585 гг. отмечены тяжелейшей борьбой трех главных городов центральных Нидерландов – Гента, Брюсселя и Антверпена – с объединенными силами испанцев. Осенью 1584 г. капитулировал Гент, в марте 1585 г. – Брюссель. Героическая оборона Антверпена продолжалась около двенадцати месяцев и явилась одним из величайших сражений времен борьбы за освобождение страны от испанского владычества. Однако 17 августа 1585 г. город пал, что фактически означало поражение освободительной войны во Фландрии и в Брабанте. Завоевание южных областей испанцами стало свершившимся фактом. {142}

 

d842d7fe8a88.jpg

{141}

 

Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: Учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2007. С. 139–142.

 

Ответить

Фотография Ученый Ученый 15.08 2021

поэтому защита истинной веры и следование божественным предначертаниям – это и есть главные обязанности каждого благомыслящего и богобоязненного правителя.

В этом случае Филипп 2 был лучшим правителем своей эпохи, он разорил Испанию ради торжества Контрреформации.

Ответить

Фотография Ученый Ученый 15.08 2021

Акт о клятвенном отречении, лишающий Филиппа 2 власти в Нидерландах. 26 июля 1581 г.

 

Plakkaat_van_Verlatinghe.jpg

Ответить

Фотография Стефан Стефан 16.08 2021

Становление Республики Соединенных провинций. Понимая, что силы северных провинций незначительны, Вильгельм Оранский стремился заручиться поддержкой Франции и Англии и рассчитывал получить от них военную помощь для продолжения борьбы с Испанией. Он настаивал на передаче суверенитета над Нидерландами герцогу Анжуйскому. После длительных переговоров Генеральные штаты в 1581 г. признали герцога Анжуйского новым сувереном страны. Он тотчас прибыл в Нидерланды, однако военные неудачи и опасность попасть в плен к испанцам заставили герцога в 1583 г. бежать во Францию.

 

В сложившихся обстоятельствах Генеральные штаты возложили управление Соединенными провинциями на Вильгельма Оранского, как статхаудера Голландии, Зеландии и Утрехта, и наделили его чрезвычайными полномочиями.

 

Филипп II считал принца своим злейшим врагом, так как полагал, что Республика обрела самостоятельность только благодаря действиям Вильгельма Оранского. За убийство принца было обещано вознаграждение в 25 тыс. золотых экю, а также прощение всех грехов и возведение в дворянское достоинство. На Вильгельма Оранского было произведено несколько покушений, весной 1582 г. в него даже выстрелили в упор, но он выжил, несмотря на очень тяжелое ранение.

 

Вильгельм Оранский погиб 10 июля 1584 г. в Делфте от руки фанатика-католика Балтазара Жерара, наемного убийцы, посланного {142} испанцами. После смерти принца статхаудером стал его наследник – сын Мориц Нассауский (1567–15851–1625).

 

Он был назначен и председателем созданного в 1584 г. Государственного совета – верховного органа управления северных провинций.

 

Тем временем в южных провинциях армия Александра Фарнезе одерживала победу за победой.

 

Борьба Нидерландов за независимость от Испании близко затрагивала интересы соседних государств, главным образом Франции и Англии.

 

К тому же поиски нового суверена не прекращались ни после возвращения герцога Анжуйского во Францию, ни после предательского убийства Вильгельма Оранского.

 

С предложением принять верховную власть над Нидерландами Генеральные штаты обратились к французскому королю Генриху III. Но из-за сложной внутриполитической ситуации во Франции, вызванной войной с гугенотами, в марте 1585 г. он сообщил о своем отказе.

 

Теперь все надежды были связаны с Англией. Английские политики внимательно следили за ходом событий в Нидерландах. Не без основания считая Испанию своей самой опасной соперницей на море, Англия поддерживала освободительную борьбу Нидерландов, которая отвлекала военные силы Филиппа II на континенте и таким образом предотвращала возможную испанскую интервенцию на Альбион. Королева Елизавета даже негласно покровительствовала английским пиратам, захватывавшим в открытом море испанские корабли, груженные золотом и серебром. В августе 1585 г. между Англией и Соединенными провинциями был подписан договор о военном и политическом союзе. Генеральные штаты предложили королеве Елизавете стать сувереном Нидерландов. Но она отклонила предложение, отправив с войсками в Соединенные провинции своего уполномоченного графа Лестера, который в январе 1586 г. был провозглашен наместником. {143}

 

Граф Лестер оказался посредственным политиком; он не смог занять ключевое положение в управлении Соединенными провинциями и осуществлять политику в интересах Англии. Генеральные штаты ему не доверяли. Влияние Государственного совета, в состав которого входили трое англичан, падало, а роль Генеральных штатов росла. Когда в конце 1587 г. граф Лестер возвратился в Англию, Генеральные штаты прекратили поиски нового суверена и в 1588 г. взяли на себя управление страной. Это событие фактически положило начало Республике Соединенных провинций, официального провозглашения которой никогда не было. {144}  

 

 

1 Вторая дата из трех означает год прихода к власти или вступления в должность. {143}

 

364818d2c4ea.jpg

{143}

 

Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: Учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2007. С. 142–144.

 

Ответить

Фотография Стефан Стефан 11.09 2021

Союз северных нидерландских провинций, конституцией которого с 1585 г. де-факто была Утрехтская уния, стал именоваться «республикой» потому, что относился к числу немногих европейских государств, во главе которых не стоял монарх. Создание Республики Соединенных провинций вовсе не означало, что семь провинций были единым целым. Речь шла скорее об объединении на основе конфедерации с общими органами управления, где заседали депутаты от каждой провинции. Вследствие преобладания провинции Голландии над другими, Республику Соединенных провинций стали часто называть Голландией.

 

После заключения Утрехтской унии кальвинистская церковь стала основной в Соединенных провинциях, а с 1586 г. – официальной. При этом подавляющее большинство населения нового государства составляли католики. В 1587 г. лишь одна десятая его часть была привержена кальвинистской вере. Но никто не был обязан обращаться в кальвинизм. Свобода вероисповедания была гарантирована представителям любой конфессии.

 

Провозглашение Лестера наместником в Нидерландах привело к окончательному разрыву между Испанией и Англией. Когда после присоединения в 1580 г. Португалии к Испании испанская казна пополнилась, Филипп II решил вступить в открытую борьбу с Англией. Он снарядил огромную эскадру в 140 крупных военных кораблей, так называемую «Непобедимую армаду», и в 1588 г. направил ее к английским берегам. Александр Фарнезе должен был подготовить армию вторжения из Южных Нидерландов. Но испанский флот понес огромные потери в результате столкновений с английским флотом в проливе Ла-Манш, а основная часть его была разбита бурей у берегов Англии. Помощь англичанам оказали и морские силы Республики, которые в результате удачной военной операции смогли предотвратить отправку кораблей Александра Фарнезе из портов Фландрии. Испания потерпела сокрушительное поражение, а отношения Англии и Соединенных провинций упрочились. {144}

 

В отделившихся от Испании северных провинциях складывалось государство буржуазного типа. Главную роль в нем играли города. Экономическая политика городов проводилась в ущерб оттесненной на второй план деревне: города противились развитию каких-либо промыслов в деревнях и выступали против продажи их продукции в городе. Деревенские жители совершенно не участвовали в государственном управлении. Всю власть в городах держал в своих руках небольшой слой богатейших купеческих семей. Городские советы (магистраты) состояли из 30–40 избранных пожизненно членов. Депутаты от городских советов составляли Провинциальные штаты, депутаты от Провинциальных – Генеральные штаты. Во внутренних делах каждая провинция пользовалась автономией. Необходимость совместных действий в сфере внешней политики выдвинула на первый план две государственные должности: великого пенсионария1, занимавшегося ведением дипломатических отношений и постепенно сосредоточившего в своих руках всю административную власть, и статхаудера главнокомандующего всеми военными силами Республики, большую часть времени находившегося на театре военных действий2. На должность статхаудера выбирали обычно представителей дома Оранских.

 

Слабость конфедеративной власти довольно быстро стала очевидной. Так как любое важное решение могло быть принято только на основе единогласия, по некоторым вопросам велись длительные споры и запрашивалось мнение штатов провинций, а это сильно тормозило работу Генеральных штатов.

 

Практически сразу же началась борьба между различными ветвями власти: статхаудером из дома Оранских и великим пенсионарием, представлявшим самую сильную провинцию Республики – Голландию. Первый, поддерживаемый дворянством и кальвинистскими консисториями, выступал за централизацию власти, близкую к монархии. Второй, представлявший интересы богатого голландского купечества, стремился к миру, веротерпимости и предоставлению автономии провинциям в рамках Республики. {145}

 

Децентрализация власти и усиление провинций продолжались при Йохане ван Олденбарневелте (1547–1586–1619), великом пенсионарии провинции Голландии, сыгравшем важную роль в организации государственного устройства молодой Республики, и Морице Нассауском, который в 1585 г. стал статхаудером провинций Голландия и Зеландия, а также главнокомандующим армией.

 

Мориц Нассауский был талантливым полководцем. В 1590-е гг. армии Соединенных провинций удалось отвоевать оккупированные испанцами земли Республики, овладеть цепью важных крепостей и начать военные действия на территории Южных Нидерландов. Успешные военные операции Морица Нассауского на суше и совместные англо-голландские на море упрочили независимость Соединенных провинций. К концу XVI в. Республика была признана союзниками. {146}

 

 

1 Нид. raadpensionaris – советник-пенсионарий (позднелат. pensionarius от лат. pensio – платёж). Термин «великий пенсионарий» пришел в отечественную историографию из французской («grand pensionnaire»); наравне с этим встречается употребление русифицированного немецкого эквивалента – ратпенсионарий, аналогичного по смыслу нидерландскому и близкому ему по звучанию.

 

2 Функции главнокомандующего армией и флотом статхаудеры выполняли только в годы войны. {145}

 

Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: Учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2007. С. 144–146.

Ответить

Фотография Ученый Ученый 20.10 2021

СЕВЕРНЫЕ НИДЕРЛАНДЫ ПРИ ЛЕСТЕРЕ, 1585–1587

 

Английская интерлюдия (1585–87 гг.), хотя и кратковременная, была, во многих отношениях, формирующим эпизодом в истории Нидерландской Республики. Основой Восстания 1572 г. и его последующей эволюции в северных Нидерландах была гегемония Голландии — даже после 1576 г., в тот период, когда Оранский пытался сосредоточить политическое руководство всеми Нидерландами в Брабанте. Преобладание Голландии, как мы уже видели, формировалось достаточно долго, уходя в прошлое не на десятилетия, а на столетия. Но в значительной части Северных Нидерландов оно вызывало столь же давние недовольство и сопротивление. Ключевое значение эпизода с Лестером заключалось в том, что он предоставил силам партикуляризма и оппозиции гегемонии Голландии возможность перестроить юное государство на совершенно иных основаниях{752}. Со своей стороны, малым провинциям, даже если бы Гронинген, Оверэйссел и Гелдерланд в то время частично не находились под испанской оккупацией, не хватало могущества и ресурсов, чтобы подчинить голландских регентов той или иной форме коллективного руководства. Но силы антиголландского партикуляризма на севере в сочетании с английским влиянием создали новую ситуацию. При покровительстве Англии усилия, направленные на подчинение Голландии другому типу федеральной структуры, приобрели большие шансы на успех{753}.

 

Эпизод с Лестером был временем глубокого кризиса в Нидерландском государстве. Ведущие деятели Штатов Голландии, среди них Йохан ван Олденбарневельт, который после смерти Оранского уже некоторое время стоял во главе финансового ведомства Голландии, с самого начала были полны решимости ограничить и власть Лестера, и влияние его политических союзников в северных Нидерландах. Это был вопрос контроля и власти, но также принципов и целей. Голландские регенты стали рассматривать свое верховенство в делах Соединенных Провинций как воплощение целей Восстания. Хофт сопротивлялся предложению суверенитета королю Франции на том основании, что оно было несовместимо с основной целью Восстания, которая, по его мнению, заключалась в защите «привилегий и нашей свободы». Для голландских регентов сохранение привилегий провинций, как они их понимали, и «свободы», религиозной или политической, находилось в прямой зависимости от верховенства Штатов Голландии.

Но проблема заключалась не просто в том, каким объемом власти должна обладать английская Корона и нидерландские оппоненты голландским регентам, через посредство Лестера и английской армии в Нидерландах. Нельзя сбрасывать со счетов и религиозный фактор. Воинствующие кальвинисты в нидерландской реформатской Церкви, усилившись за счет притока ревностных кальвинистов, мигрировавших из Фландрии и Брабанта, с неудовольствием относились к веротерпимой политике голландских регентов{754}. Ни Оранский, ни голландские регенты не собирались позволить реформатской Церкви подчинить себе Восстание до такой степени, которую считало подходящей кальвинистское духовенство. Еще со времени Эмденского синода в 1572 г. в Церкви началась борьба в отношении того, как следует навязать обществу строго кальвинистское единообразие{755}. С 1573 г. регенты запретили католическое богослужение в государственных церквях, но, в целом, терпимо относились к частным сходкам, или молитвенным собраниям католиков, анабаптистов, лютеран и представителей других конфессий. Строгие реформаты преследовали три основные цели: укрепить кальвинистскую ортодоксию в государственной Церкви, пресечь терпимость к другим формам религиозных культов и увеличить влияние государственной Церкви в государстве и обществе. Но они знали, что пока голландские регенты удерживают бразды правления в своих руках, их цели были недостижимы. Их поддержка Лестера, известного покровителя кальвинистов в Англии, была, таким образом, обеспечена.

 

Наконец, существовал еще один фактор — недовольство отдельных элементов знати{756}. Голландские регенты были представителями городов, самым богатым слоем коренного населения голландских городов. С 1572 г. голландские регенты стояли во главе Восстания. Но во многих областях севера по-прежнему доминирующие позиции занимало дворянство. Новый генерал-губернатор, граф Лестер, был не только англичанином и покровителем кальвинистов, и дружественно относился к патрициям, которые бежали из Фландрии и Брабанта и сопротивлялись своему отстранению от всех рычагов влияния северных Нидерландах, но также могущественным аристократом, который презирал выскочек-купцов и пивоваров — «лавочников», как он называл их, — которые посмели захватить власть в государстве. Едва только утвердившись в Нидерландах, Лестер и его свита, естественно, установили связи и с дворянами-эмигрантами, которые бежали с юга, и с теми элементами среди дворянства севера, которые были недовольны правлением регентов. Флорис, граф Кулемборг, был одним из его ближайших союзников.

 

Роберт Дадли, граф Лестер (около 1530–88), был колоритной, несколько загадочной личностью. Его отец, герцог Нортумберленд, поборник Реформации в Англии при Эдуарде VI, был казнен за организацию заговора с целью возведения на трон после смерти Эдуарда леди Джейн Грей. Возвышение самого Лестера началось после вступления на трон Елизаветы. Она была сильно привязана к нему и щедро осыпала своими милостями. Он стал покровителем пуританской партии в английском обществе и политике, и в то же самое время заметным патроном литературы и учености. Несмотря на свою любовь к внешнему блеску и великолепию, космополитические интересы и беспорядочную личную жизнь, его союз со строгими кальвинистами в голландской политике был естественным следствием семейных традиций и личных связей. В вопросах религии и международной политики он был последовательным до конца. Он длительное время выступал за более энергичную антииспанскую политику, чем та, которую была склонна проводить сама королева. Но, в то же самое время, он был человеком вспыльчивым и бестактным, и открыто кичился своим знатным происхождением. В его характере было много черт, которые плохо сочетались с его кальвинистскими наклонностями и высокой административной ответственностью{757}.

Совершенно иным было происхождение и личность Йохана ван Олденбарневельта (1547–1619), человека, который за непродолжительное время стал основным соперником Лестера в Голландии. Олденбарневельт родился в Амерсфорте, в провинции Утрехт, в регентской семье, которая была изгнана из состава городского совета в 1543 г. (по иронии судьбы) Рене, принцем Оранским, за ее антигабсбургские симпатии. Семья его матери, Веед, ранее проявляла антибургундские тенденции. Когда его родина оказалась охвачена беспорядками, молодой Олденбарневельт провел четыре года (1566–70), обучаясь в различных заграничных университетах. Во время вспышки Восстания он быстро поддержал принца Оранского и вскоре привлек его внимание. Одной из его специальностей было законодательство о дамбах и дренировании земель, он был одним из уполномоченных представителей Штатов Голландии, отправленных наблюдать за разрушением дамб во время осады Лейдена. В 1570 г. он был назначен пенсионарием Роттердама и вскоре стал выдающейся личностью Штатов Голландии.

 

Лишенный личного обаяния и такта своего политического наставника, Оранского, Олденбарневельт добивался всего упорным трудом в условиях жесткого соперничества. Он был глубоко привязан к принцу и явно восхищался им, его собственная сильная приверженность принципу веротерпимости и его более поздняя профранцузская политика в немалой степени были обязаны примеру Вильгельма Молчаливого. По ироничной прихоти судьбы, нередко встречавшейся в истории Республики, именно Олденбарневельт в последние годы жизни принца был в Штатах Голландии главным инициатором предложения избрать его «графом Голландии» со статусом суверенного правителя{758}. Он также входил в состав делегации, отправленной в Англию, которая в августе 1585 г. договорилась о подписании договора в Нонсуче. Вскоре после приезда Лестера, в марте 1586 г., этот опытный, хотя еще не достигший сорокалетнего возраста регент, несмотря на то, что занимал должность пенсионария сравнительно небольшого города и был уроженцем Утрехта, а не Голландии, был назначен Штатами Голландии преемником Пауля Бёйса в качестве их «адвоката» — должность, восходившая к бургундским временам, но получившая особенно важное значение с 1572 г. В должности «адвоката» Олденбарневельт был руководящим деятелем в Штатах Голландии, так же как их оратором на заседаниях Генеральных Штатов.

 

 

Почти сразу с момента приезда Лестера и начала им переговоров о точной форме его власти, Голландия оказалась охвачена конфликтом и поляризацией. Делегация, избранная вести переговоры с Лестером, в январе 1586 г., состояла из двух голландцев, зеландца Каспара ван Восбергена, ревностного кальвиниста, «политика» — канцлера Леонина из Гелдерланда, Флориса Тина, «свободомыслящего» в религиозном отношении представителя Утрехта, и Хесселя Аисмы, председателя Хофа Фрисландии{759}. Хотя оверэйссельский рыцарство и Кампен поддерживали договор, заключённый в Нонсуче, Штаты Оверэйссела из-за отказа Девентера не подписали его и, соответственно, не прислали своих представителей{760}.

 

Первый вопрос, стоявший на повестке дня, был связан со штатгальтерами. В договоре, заключённом в Нонсуче, предусматривалось, что отныне штатгальтеров должен назначать Государственный Совет при участии его английских членов. Другими словами, никто не мог быть назначен штатгальтером провинции, прежде чем его кандидатура не будет согласована с английской Короной. Лестер и его окружение также ожидали, что штатгальтеры должны подчиняться генерал-губернатору и Государственному Совету — органам власти, через посредство которых английская Корона рассчитывала осуществлять свой протекторат над Соединенными Провинциями. Штатгальтер Гелдерланда, Оверэйссела и Утрехта, граф Адольф фон Нойенар, воинствующий немецкий кальвинист, и Вильгельм-Людвиг Нассауский[68], штатгальтер Фрисландии и Оммеландов, оба были назначены после убийства Оранского и получили свои полномочия от Генеральных Штатов. В Голландии и Зеландии, напротив, Оранскому не был назначен прямой наследник, так как старший из его сыновей-протестантов, Мориц, который жил во владениях рода Нассау в Германии до 1577 г., считался еще слишком молодым и неопытным, чтобы занимать такую ответственную должность{761}. Штаты, однако, избрали Морица своим будущим штатгальтером, назначив его в августе 1584 г. главой новосозданного Государственного Совета{762}. Только в ноябре 1585 г., после подписания договора в Нонсуче, но еще до приезда Лестера в Нидерланды в декабре, Штаты Голландии и Зеландии приступили к назначению теперь уже 17-летнего Морица своим штатгальтером. Они пошли на этот шаг, без согласования его кандидатуры с английской Короной, без сомнения, в расчете поставить преграду власти Лестера, прежде чем он появится на сцене. Более того, в ходе переговоров в январе 1586 г. Голландия и Зеландия настаивали, что не только Мориц, но и два других штатгальтера, — а, по сути, все штатгальтеры в Нидерландах, — получили свою власть от провинций, штатгальтерами которых они являлись, доказывая, что Лестер не мог ни отменить, ни изменить их полномочий, как, в прошлом, габсбургские губернаторы, а позднее Маттиас, предшественники Лестера, не имели власти назначать штатгальтеров{763}. Эти полномочия принадлежали только монарху, а так как суверенитет отныне перешел к провинциальным Штатам и Генеральным Штатам, тому самому органу, который предложил суверенитет Елизавете и объявил Лестера генерал-губернатором, то только эти государственные институты и могли назначать штатгальтеров. Лестер мог только огрызнуться, отметив, что Оранско-Нассауская династия после убийства Вильгельма Молчаливого заметно потеряла свой престиж, «сильно обеднела и не пользовалась уважением Штатов»{764}.

Другим щекотливым вопросом было представительство Штатов Фландрии и Брабанта в Генеральных Штатах и Государственном Совете. Хотя лишь небольшие части обеих провинций еще находились в руках мятежников, Лестер стремился сохранить представительство Фландрии и Брабанта в федеральных органах власти Республики в качестве еще одной меры сдерживания гегемонии Голландии. Он настаивал на сохранении их делегатов в составе Государственного Совета, который при Лестере собирался чаще всего не в Гааге, а в Утрехте, где новый генерал-губернатор учредил свою штаб-квартиру. Фламандский представитель в Совете, ван Меткерк, был одним из ближайших советников графа. Однако оставить фламандских и брабантских представителей в Генеральных Штатах оказалось более сложным делом. После падения Антверпена все города, которые имели право голоса в Штатах Брабанта, находились под испанским контролем. Те города северного Брабанта, которыми еще владели голландцы — Берген-оп-Зом и Граве — исторически не обладали правом голоса в провинциальных Штатах. На этом основании Голландия и Зеландия отказались дать разрешение представителям Фландрии и Брабанта участвовать в дальнейшей работе Генеральных Штатов{765}. Лестер пытался помочь Берген-оп-Зому, Граве и группе брабантских дворян получить представительство в Генеральных Штатах в качестве «Штатов Брабанта», но безуспешно{766}.

 

Третья проблема была связана с организацией финансов государства. К этому времени только четыре провинции — Голландия, Зеландия, Фрисландия и Утрехт — платили регулярную контрибуцию Генеральным Штатам, договорившись совместно вносить 2 400 000 гульденов в год на покрытие военных расходов. В принципе, они были также согласны с тем, что Нидерландской Республике требовалась какая-то разновидность центрального казначейства{767}. Но Лестер, в свойственной ему бесцеремонной манере, учредил свою центральную «Палату финансов» и поставил во главе ее предприимчивого брабантца Жака Рейно — который ранее служил нескольким испанским губернаторам, так же как герцогу Анжуйскому и принцу Оранскому, в качестве финансового советника, — спровоцировав этим значительное негодование{768}. Рейно был сметливым человеком, прекрасно владеющим французским, который при Лестере стал официальным языком Государственного Совета. Но он подвергался нападкам, главным образом, за вмешательство в сферу провинциальной администрации и присвоение прав распоряжаться конфискованными церковными и дворянскими землями{769}. В Северной четверти Голландии управление конфискованным церковным имуществом было передано от городов одному из подчиненных Рейно, еще одному брабантцу по имени Гильом Мостер.

 

Другим источником недовольства было введенное Лестером генеральное эмбарго на торговлю с областями, находившимися под контролем врага{770}. Со стратегической точки зрения, эта мера Лестера была в значительной мере оправданной. На протяжении зимы 1585–86 гг. гарнизоны герцога Пармского и южные Нидерланды в целом испытывали острую нехватку продовольствия. Нидерландская Республика владела сильным флотом, способным заблокировать фламандское побережье и устье Эмса и охранять внутренние водные пути, и, благодаря этому, препятствовать поставкам съестных припасов и амуниции и в южные Нидерланды, и в занятые испанцами части Гелдерланда, Оверэйссела, Дренте и Гронингена. Эмбарго Лестера было введено в апреле 1586 г. и расширено в августе на торговлю с Эмденом, Кале и всеми французскими портами к востоку от устья Соммы.

 
 
Как и амбициозное эмбарго на речные перевозки, введенное Генеральными Штатами позже, в 1620-х и 1630-х гг., эмбарго Лестера оказало значительное воздействие{771}. Большая часть обычных перевозок товаров на баржах по внутренним нидерландским речным путям оказалась парализованной или сменила направление{772}. Цены на продовольствие в Республике, особенно на сыр и масло, упали, усилив популярность Лестера среди населения городов, но негативно отразившись на торговле и сельскохозяйственной ренте. Так как нидерландским купцам было запрещено экспортировать зерно в Испанские Нидерланды, Испанию или Португалию, импорт зерна из Балтики на нидерландских судах также серьезно пострадал, и значительная часть обычных грузоперевозок отклонилась в сторону Англии, Франции и даже Шотландии{773}.

 

Конфронтация между Лестером и Голландией, дававшая знать о себе с самого начала, распространилась на все сферы нидерландской жизни. Практически каждое новое событие усиливало негодование той или иной из сторон. С точки зрения Голландии, одной из самых возмутительных инициатив Лестера были его переговоры в мае 1586 г. со Штатами Оверэйссела. Эти Штаты все еще держались в стороне от Утрехтской Унии и в предыдущие три года принимали лишь поверхностное участие в работе Генеральных Штатов. Лестер предпочитал вести дела с Оверэйсселом через личных посланников и тайные депеши вместо формального механизма Генеральных Штатов. Это дало повод для подозрений (в большинстве своем, оправданных), что в обмен на присоединение Оверэйссела к договору в Нонсуче и союзу с Англией генерал-губернатор был готов признать особые отношения, которые, как упорно настаивал Оверэйссел, связывали его со Священной Римской империей, и с уважением отнестись к желанию Оверэйссела избежать полного участия в Утрехтской Унии{774}.

Фундаментальным аспектом назревающей конфронтации были церковные дела. На протяжении ряда лет большинство проповедников Нидерландской Реформатской Церкви выступало за созыв национального синода для решения многих споров относительно положений религиозной доктрины и церковной организации, которые возникли с 1572 г. Лестер поддержал созыв, и национальный синод надлежащим образом собрался в Гааге. Гаагский синод составил строго кальвинистский церковный устав и отклонил притязания провинциальных Штатов на надзор за ежегодными собраниями провинциальных синодов, так же как контроль городских властей за назначениями проповедников. Но национальный синод, созванный по инициативе Лестера, остался мертвой буквой. Хотя Зеландия, Гелдерланд и Оверэйссел утвердили новый церковный устав, Штаты Голландии попросту отказались его признавать{775}. Тем не менее в церковных кругах Голландии существовала сильная поддержка церковной политики Лестера, так же как в двух голландских городах, особенно в Дордрехте, который неизменно занимал про-Лестеровское положение в период исполнения им обязанностей генерал-губернатора.

Политический кризис в Нидерландской Республике предельно обострился в июне 1586 г., когда городское ополчение Утрехта, сопротивлявшееся политике веротерпимости утрехтских регентов, начало организовывать митинги для агитации за упрочение кальвинизма и повторное предложение суверенитета над Соединенными Провинциями королеве Елизавете{776}. В августе около шестидесяти утрехтских регентов и дворян, сопротивлявшихся Лестеру и тесно связанных с либеральным реформатским христианством, которое процветало в Утрехте в конгрегации проповедника Хуберта Дуифния, были изгнаны из города и провинции и вынуждены искать убежища в Голландии. В октябре Лестер провел «чистку» городского совета при поддержке капитанов ополчения и городской партии воинствующих кальвинистов, которая долгое время вела агитацию за принятие более жестких мер против католицизма{777}. К власти был приведен новый городской совет, состоявший из ревностных кальвинистов, врагов католиков и союзников Англии, во главе с бургомистром Герардом Прунинком, изгнанником из Брабанта, который был одним из главных инициаторов кратковременного присоединения Хертогенбоса к Утрехтской Унии в 1579 г.

Голландские регенты были возмущены бесцеремонным обращением Лестера, Нойенара и их сторонников с проголландскими регентами и дворянами Утрехта. Голландия отказалась дать разрешение на допуск Прунинка в Генеральные Штаты в качестве представителя Утрехта, сославшись на то, что он был брабантцем, чье избрание бургомистром было незаконным и нарушало привилегии города Утрехт. Но Голландия не смогла помешать новому городскому совету Утрехта захватить руководство Штатами Утрехта и преодолеть сопротивление пяти церковных капитулов, которые с 1578 г. служили опорой власти дворян и патрициев{778}. Подчинив себе Штаты Утрехта, городской совет во главе с Прунинком стал самым активным орудием воинствующего кальвинизма и проанглийских настроений в Республике. Утрехтский городской совет также стал выразителем интересов народной партии в нидерландской городской политике — голосом непримиримо антикатолических ополчений и цехов.

Во всех провинциях Лестер, Прунинк и их друзья обнаружили много локальных разногласий, которые не преминули использовать в своих интересах. Как и Утрехт, Фрисландию раздирали внутренние противоречия. Фризскому штатгальтеру, Вильгельму-Людвигу, противостояла группа дворян, яростно отстаивавших идеи партикуляризма, во главе с Карелом Рордой; Штаты постоянно конфликтовали с Хофом, а города — с тремя сельскими округами{779}. Большинство реформатских проповедников во Фрисландии было воинствующими кальвинистами, желавшими передать суверенную власть над Соединенными Провинциями королеве Англии{780}. Лестер и Государственный Совет пользовались поддержкой Хофа, округа Остерго, городов (за исключением Франекера) и реформатского духовенства. Города встали на сторону Лестера, главным образом под влиянием враждебности к Делегированным Штатам Фрисландии, присвоившими себе полномочия надзора за выборами в городские советы, которые, при Габсбургах, осуществлял Хоф. Так как города во Фрисландии обладали только одной четвертью голосов, а сельские округа — тремя четвертями, первые предпочитали, чтобы Штаты их провинций оставались как можно более слабыми. Делегированные Штаты, в свою очередь, объединились с Голландией.

К тому времени, когда Лестер в декабре 1586 г. временно вернулся в Англию, Республика находилась в состоянии значительной внутренней напряженности. Лестера обвиняли в том, что он поставил под угрозу стабильность Республики и «привел в расстройство различные провинции». Наибольшую тревогу вызывали столкновения между английскими солдатами и местным населением. 1585–87 гг., когда наплыв протестантских беженцев из южных Нидерландов в Голландию и Зеландию достиг своего максимума, были периодом исключительно высокой арендной платы и крайней нехватки съемного жилья в Нидерландской Республики{781}. Как правило, английские солдаты, находившиеся и в «залоговых городах» Флиссингене, Бриле и Раммекене, отданных под английский контроль в соответствии с условиями договора в Нонсуче, и в других городах, где были расквартированы английские войска, получали плохое жилье и скудно питались. Свое раздражение они стремились выместить на местном населении, и результат этого нетрудно было предсказать. «Отсутствие дисциплины среди солдат гарнизонов, особенно наших соотечественников, так велико, — писал Томас Уилкс, один из английских членов Совета, — что мне со стыдом приходится выслушивать постоянные жалобы, которые поступают на них в городской совет»{782}. «Мы становимся столь же ненавистными людям, — добавлял он, — как сами испанцы, которые управляют завоеванными ими городами мягче, чем мы обращаемся с нашими друзьями и союзниками».

РЕКЛАМА

Штаты Голландии, под руководством Олденбарневельта, не теряя времени, воспользовались отсутствием Лестера, чтобы укрепить свое политическое положение. Преодолев возражения Дордрехта и Горкума (которые настаивали на том, что следует воздержаться от каких-либо крупных перемен без получения согласия Лестера), были приняты новые постановления, в соответствии с которыми каждый армейский офицер, служивший в Голландии и Зеландии, был обязан принимать свои полномочия от штатгальтера и принести присягу на верность провинциальным Штатам. Перемещения войск в провинциях отныне считались законными только в том случае, если они были уполномочены патентами, подписанными штатгальтером. Торговое эмбарго Лестера было изменено таким образом, чтобы смягчить его воздействие; это так разгневало английского губернатора Бриля, что он запретил обнародовать изменения в городе{783}.

Народная реакция на английское присутствие в этот решающий момент усилила власть Штатов Голландии и отрицательно сказалась на всех усилиях Прунинка и Хесселя Аисмы (который возглавлял пролестеровскую коалицию во Фрисландии) склонить Генеральные Штаты к предложению Елизавете суверенитета над Соединенными Провинциями на той же основе, «на которой владел ими Карл V». Вернувшись в Нидерланды, Лестер обнаружил «английскую партию» побежденной и настолько ослабленной, что он пришел к выводу о необходимости совершить некую разновидность «coup d'etat» (фр. государственного переворота) — как это сделал герцог Анжуйский в 1583 г., либо должен навсегда отказаться от своих усилий. В январе 1587 г. английские гарнизоны в Девентере и в фортах вокруг Зютфена, окончательно рассорившись с голландцами, перешли на сторону испанцев, передав несколько ключевых оборонительных пунктов Республики герцогу Пармскому. Возникшая после этого «предельная ненависть» населения к английским солдатам, в свою очередь, спровоцировала дальнейшие мятежи и измены, в Зволле, Арнеме и Остенде, тем самым вызвав еще большую враждебность к Лестеру и Англии. На собрании Штатов Фрисландии в мае 1587 г. антилестеровская фракция, доминировавшая в Зевенволдене и

Вестерго, одержала верх, изгнав своих главных противников, делегатов округа Остерго и городов, из Фрисландии{784}.

 

Однако у Лестера еще оставался солидный запас поддержки не только в Утрехте, Зеландии и Фрисландии, но и в Голландии. Все три западнофризских города поддерживали Лестера; изнывая под гнетом Штатов, они предпочитали фактическую автономию, которой пользовались в первые годы Восстания, когда были отрезаны от остальной Голландии испанскими гарнизонами в Харлеме и Амстердаме. Дальше на юг были только два голландских города, которые действовали «против Штатов», Дордрехт и Горкум, но в других городах, не в последнюю очередь в Амстердаме и Лейдене, Лестер также пользовался сильной поддержкой среди воинствующих кальвинистских элементов городских ополчений{785}. Некоторые голландские дворяне (которые не были связаны с кликой, возглавлявшей рыцарство в Штатах Голландии), также, по-видимому, поддерживали Лестера. Согласно одному сообщению от февраля 1587 г., «милорд Бредероде и его любовница, и старшая сестра Эгмонта, и остальное дворянство этой страны, и большинство простого народа, но, в особенности, все священнослужители находятся на стороне Вашей Светлости»{786}. В Голландии, как и в Утрехте, некоторые дворяне, на классовой почве, были враждебно настроены к голландским регентам{787}.

 

На протяжении лета 1587 г. Лестер подготавливал свой переворот, разжигая оппозицию голландским городским советам среди горожан и ополчений сообща с Дириком Соноем, военным губернатором западнофризского округа, который уклонился от принесения новой присяги штатгальтеру и Штатам. В сентябре Лестер ввел в Голландию свежие войска, занял Гауду, Схонховен и другие города. Он вступил в Гаагу в сопровождении сильного эскорта, замышляя, вероятно, арестовать Морица и Олденбарневельта, но это предприятие было плохо организовано. Когда оно закончилось провалом, он попытался устроить подрывные действия против регентских муниципалитетов, особенно там, где народная поддержка была особенно сильной, в Лейдене и Амстердаме. Пролестеровское движение в Лейдене, по-видимому, приняло форму реакции, главным образом, среди фламандских и брабантских иммигрантов — которых к 1587 г. насчитывалось свыше 10 000 человек{788}, — против коренных регентов, чьей власти они сопротивлялись и чьи протестантские убеждения считали недостаточно твердыми{789}. Главным заговорщиком в Лейдене был воинствующий кальвинистский профессор теологии, Адриан Саравиа, который отрицал, что Штаты Голландии были сувереном провинции{790}. Когда же заговор потерпел крах, Саравиа и некоторые другие бежали, но три фламандских заговорщика были схвачены, предстали перед судом и обезглавлены. Лестер предпринял последнюю попытку, лично явившись в Амстердам, но когда и она провалилась, в разочаровании сдался и вернулся в Англию. Таким образом, последняя и снискавшая наибольшую поддержку попытка привести мятежные провинции под косвенный протекторат и контроль иностранного правителя окончилась неудачей.

 

 

СЕВЕРНЫЕ НИДЕРЛАНДЫ ПРИ ЛЕСТЕРЕ, 1585–1587 . Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Т. I. 1477-1650 (wikireading.ru)
 

 
 
Ответить

Фотография Ученый Ученый 20.10 2021

Роберт Дадли граф Лестер

 

 

Robert_Dudley_Leicester.jpg

Ответить

Фотография Стефан Стефан 07.01 2022

Завершающий этап борьбы за независимость страны. Освободительная борьба Нидерландов против Испании, начавшаяся в 1560-е гг., завершилась в 1609 г. перемирием сроком на 12 лет. Республике фактически была предоставлена независимость. На протяжении следующего десятилетия внутри страны шла острая борьба между великим пенсионарием провинции Голландии Олденбарневелтом и Морицем Нассауским. Унитаризм статхаудера столкнулся с нежеланием провинций уступить ему часть своей власти. Но фракция купеческой олигархии потерпела поражение. Это было связано еще и со вспыхнувшими в стране религиозными спорами между арминианами и гомаристами. Арминиане, умеренные кальвинисты, последователи лейденского профессора теологии Арминия, выступали за веротерпимость и ограничение вмешательства церкви в политику. Гомаристы, возглавляемые проповедником Гомаром, как ортодоксальные кальвинисты, требовали усиления центральной власти над провинциями, вмешательства церкви в вопросы политики и считали веротерпимость ересью. Статхаудер в целях ослабления власти Генеральных штатов принял сторону гомаристов. Учение арминиан, которым симпатизировали Генеральные штаты, было осуждено церковью на национальном синоде, проходившем в 1618–1619 гг. в нидерландском городе Дордрехте. Как сторонник арминиан, великий пенсионарий Олденбарневелт был арестован, обвинен в государственной измене и 13 мая 1619 г. казнен.

 

Важным моментом для экономического развития Республики стала организованная в 1609 г. блокада устья Шельды. Это окончательно подорвало базировавшуюся на морской торговле экономику Антверпена, оставшегося под властью Испании. Гордость города – {146} Антверпенская товарная биржа – была закрыта. Прекратилась деятельность фондовой биржи и иностранных банкирских контор. На денежном рынке Антверпена теперь обращались лишь местные капиталы и велись только вексельные операции с Мадридом. К середине XVII в. население Антверпена сократилось до 54 тыс. человек. Для города наступили тяжелые времена. Роль главного торгового центра и морского порта Европы перешла к Амстердаму.

 

По истечении срока перемирия в 1621 г. война с Испанией возобновилась, фактически став частью Тридцатилетней войны. На нидерландском театре военных действий испанцам удалось овладеть рядом важных крепостей, в том числе Бредой (1625)1. На некоторое время это создало угрозу существованию Соединенных провинций. Но вскоре войска Республики отвоевали потерянное и начали наступление. Во время статхаудерства (а фактически правления) принца Фредерика Хендрика (1625–1647), сводного брата и преемника Морица Нассауского, территории Фландрии и Брабанта к югу от Рейна перешли под власть Генеральных штатов, была захвачена важная крепость Маастрихт. Теперь речь шла о закреплении и расширении успехов, поэтому Республика сосредоточила все силы на защите своих восточных границ. В 1635 г. на стороне Соединенных провинций вступила в войну Франция. Голландцы выиграли несколько морских сражений с Испанией, которая в конце концов была побеждена. Государственная независимость Республики была окончательно признана по Мюнстерскому миру, заключенному между Испанией и Соединенными провинциями 30 января 1648 г. Мюнстерский мир стал составной частью договорной системы Вестфальского мира, положившего конец Тридцатилетней войне.

 

Вестфальские договоры октября 1648 г. предоставили международные гарантии независимости Соединенных провинций, определили северную границу Испанских Нидерландов и санкционировали закрытие для внешней торговли устья Шельды2.

 

Вестфальский мир положил конец периоду, который в современной нидерландской историографии, как правило, называется Восьмидесятилетней войной 1568–1648 гг. Он характеризуется как восстание в Нидерландах против испанского абсолютизма, которое затем переходит в войну за независимость семи северных провинций. В конечном итоге он совпадает с завершением общеевропейского {147} конфликта – окончанием Тридцатилетней войны. Период, предшествующий указанному – от вступления во владение Нидерландами Филиппа II в 1555 г. до подавления иконоборческого восстания и карательной экспедиции герцога Альбы в 1567 г., – выделяют как начальный этап борьбы Нидерландов против Испании.

 

В исторической литературе существует и другая оценка этих событий. В марксистской историографии, например, события 1566–1609 гг. в Нидерландах характеризуются как Нидерландская буржуазная революция (а 1609–1648 гг. – освободительная война). Тот факт, что буржуазная революция в Нидерландах происходила в мануфактурный период развития капитализма, определил, согласно этой точке зрения, ее особенности и коренное отличие от последующих буржуазных революций: в Англии в XVII в. и во Франции в XVIII в. Идеологической доктриной Нидерландской буржуазной революции был кальвинизм. Она совершалась тогда, когда ни объективные, ни субъективные факторы не достигли еще должной степени зрелости, а феодальные формы производственных отношений еще не полностью изжили себя. {148}

 

Расстановка социально-политических сил в Нидерландах, действительно, тогда была крайне сложной и противоречивой. Поэтому достаточно часто в историографии, особенно в современной, внешняя форма Нидерландской революции – освободительная война против Испании – выдвигает на первый план именно военные действия. В тени остаются социальная сущность событий, а, главное, произошедшие в стране к концу XVI в. качественные изменения: прежде всего утверждение в северных провинциях кальвинизма, с его оправданием стремления к обогащению, сильной формы индивидуализма в сочетании с личной ответственностью; завершение борьбы созданием на отложившихся территориях государственного строя в форме федеративной республики; фактическая децентрализация власти в регионе, всегда отличавшемся стойким партикуляризмом (политическим и экономическим); складывание самостоятельной нидерландской культуры на основе общности языка.

 

Исходя из вышеизложенного, религиозно-политический и социальный конфликт в Нидерландах в XVI в., принявший форму национально-освободительного движения и повлекший за собой отложение части территории, радикальные перемены в общественных отношениях и способах правления, мы называем Нидерландской революцией.

 

В результате Нидерландской революции на европейской карте появилось не только новое государство – Республика Соединенных провинций, но и были созданы в нем все условия для быстрого развития капиталистических форм производства и обмена, расцвета национальной культуры в поистине «золотом» для Нидерландов1 XVII веке. {149}

 

 

1 Испанская армия осадила Бреду в августе 1624 г. После девятимесячной осады из-за нехватки продовольствия крепость сдалась испанцам. Только в 1637 г. голландцам удалось отвоевать Бреду.

 

2 Только в 1863 г. Бельгия официально получила право торговли по Шельде. {147}

 

1 Здесь и далее в изложении материала до конца XVIII в. название «Нидерланды» используется в узком смысле, только как синоним «Республики Соединенных провинций». {149}

 

70c35718afcb.jpg

{148}

 

Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: Учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2007. С. 146–149.

Ответить

Фотография Ученый Ученый 07.01 2022

великий пенсионарий Олденбарневелт был арестован, обвинен в государственной измене и 13 мая 1619 г. казнен.

Еще повезло, его хотя бы не съели, как Яна де Витта.

Ответить

Фотография Ученый Ученый 07.01 2022

в том числе Бредой (1625)

Веласкес. Сдача Бреды.

 

1322071951_diego-velaskes-sdacha-bredy.j

Ответить

Фотография Ученый Ученый 07.01 2022

Герб республики соединенных провинций

 

1200px-Arms_of_the_Dutch_Republic.svg.pn

Ответить

Фотография Стефан Стефан 07.01 2022

Йохан ван Олденбарневелт покровительствовал Морицу Нассаускому (сыну Вильгельма Оранского), но в 1600 г. вступил с ним в затяжной конфликт, закончившийся казнью Олденбарневелта.

 

ОЛДЕНБА́РНЕВЕЛТ (Oldenbarnevelt; до 1566 Ауденбарневелт, Oudenbarnevelt) Йохан (Ян) ван (14.9.1547, Амерсфорт – 13.5.1619, Гаага), нидерл. гос. деятель. Из семьи купца, управлявшего секвестрованным имуществом. Предположительно учился в Лат. школе в Амерсфорте. В 1564 переехал в Гаагу. В 1566–69 изучал право в Лёвене, Бурже, Кёльне, Гейдельберге и Падуе. Во время учёбы в Гейдельберге в 1568 перешёл в кальвинизм. По возвращении на родину служил адвокатом в Суде Голландии, в 1572 примкнул к Вильгельму I Оранскому и переехал в Делфт, но в революц. выступлениях против исп. властей (см. Нидерландская революция 16 в.) фактически не участвовал. В 1576–86 пенсионарий Роттердама. В 1579 вошёл в комиссию Штатов Голландии по вопросам финансов и мор. дел, сыграл важную роль в выработке окончат. текста Утрехтской унии. В этот период сформировались осн. политич. принципы О.: единство («гармония») в пров. Голландия, единство провинций республики при обеспечении приоритетной роли в ней Голландии и сохранении традиц. автономии провинций; свобода совести и веротерпимость. В 1582 стал доверенным лицом Вильгельма I и представителем Голландии в Генеральных штатах. После смерти Вильгельма I поддержал кандидатуру его второго сына Морица Нассауского на пост председателя Гос. совета (1584), а в 1585 способствовал его избранию статхаудером. С 1586 вел. пенсионарий Штатов Голландии. Постепенно сосредоточил в своих руках всю полноту власти в Соединённых провинциях: играл важную роль в определении их гос. устройства, руководил финансами и внешней политикой. Выстраивал политику страны прежде всего в интересах купеч. олигархии Голландии, лидером которой являлся, был сторонником компромисса с Испанией. В 1602 инициировал учреждение Нидерл. Ост-Индской компании (см. в ст. Ост-Индские компании). С нач. 1600-х гг. находился в конфликте с Морицем Нассауским, представлявшим интересы дворянства и кальвинистских консисторий и выступавшим за формирование унитарного государства и продолжение борьбы с Испанией в целях освобождения Юж. Нидерландов. В 1610-х гг. этот конфликт тесно переплетался со вспыхнувшими в Соединённых провинциях религ. спорами между арминианами (см. Арминианство), которым симпатизировал О., и гомаристами, поддерживаемыми Морицем Нассауским. Поскольку эти споры привели к нарушению работы мн. магистратов и вызвали волнения в ряде городов Голландии и Зап. Фрисландии, О. инициировал принятие Штатами Голландии т. н. Жёсткой резолюции (4.8.1617), которая отвергала планы созыва синода кальвинистской Церкви, позволяла городам самостоятельно формировать отряды наёмных войск с целью наведения порядка. Мориц Нассауский, расценивший это как ущемление своих полномочий главнокомандующего, при поддержке жителей Амстердама, армии и части депутатов Генеральных штатов, недовольных доминирующим положением Голландии в Унии, в 1618 распустил все сформированные на основании «Жёсткой резолюции» отряды и изгнал арминиан из магистратов городов. 29.8.1618 О. и его соратники (в т. ч. пенсионарий Роттердама Г. Гроций) были арестованы. На состоявшемся 13.11.1618–9.5.1619 в г. Дордрехт синоде кальвинистской Церкви учение арминиан было осуждено. Суд, начавшийся 20.2.1619, признал О. виновным в гос. измене. Казнён на пл. Бинненхоф в Гааге.

http://bigenc.ru/wor...ry/text/2688334

Ответить