Назад| Оглавление| Вперёд

Будущий Далай-лама VI родился 23 марта 1683 г. в Монъюл. Его родители были приверженцами школы Кармапа. Он был признан перерожденцем Далай-ламы V в 1685 г. Мы уже ранее упоминали, что ходили слухи о том, что Сангье Гьяцо был сыном Далай-ламы V. Точно так же о Далай-ламе VI поговаривали, что он сын Сангье Гьяцо. Мальчик жил в Намкарце, где к нему был приставлен специальный наставник, подобранный для него Сангье Гьяцо. Когда мальчик подрос, в Намкарце был приглашен Панчен-лама для посвящения его в монашество. Панчен-лама дал ему имя Лосан Ринчен Цаньян Гьяцо. В 1696 г. в Лхасу прибыла миссия из Пекина. Посланцы Пекина не могли, что естественно, встретиться с Далай-ламой V, но им не показали и Далай-ламу VI. О Далай-ламе VI было объявлено в декабре 1697 г. В Пекин послано письмо, в котором предлагали прислать в Лхасу какого-нибудь ламу, который знал Далай-ламу V, и просить его лично убедиться в сходстве между пятым и шестым Далай-ламами [Аhmad, 1970, р. 319]. Новый Далай-лама прослушал курс наук у Панчен-ламы V, после чего стал его учеником. Во время посвящения в монахи имел место такой эпизод — светские чиновники и чиновники-монахи хотели, чтобы Панчен-лама сел на более возвышенное место, чем то, на котором сидел Далай-лама, а Далай-лама в знак благодарности за учение поклонился Панчен-ламе. Панчен-лама не согласился на это, он сам сошел со своего более почетного места и усадил на него Далай-ламу, после чего поклонился ему. В том же, 1697 г. Далай-лама VI был поселен во дворце Потала.

Сангье Гьяцо много внимания уделял образованию нового Далай-ламы. Он хотел сделать из него будущего образованного, умного и сильного правителя независимого Тибета. Далай-ламу VI помимо религиозных дисциплин учили основам управления государством, верховой езде, умению стрелять из лука и владеть оружием, светской литературе. Плоды такого образования не замедлили сказаться. В 1698 г. Панчен-лама просил Далай-ламу участвовать в религиозном диспуте. Диспут являлся своеобразной и действенной формой религиозного образования. В ответ на приглашение пришло письмо от Сангье Гьяцо. Тот обескураженно сообщал Панчен-ламе, что Далай-лама участвовать в диспуте отказывается. Панчен-лама пишет Далай-ламе лично. Ответ был шокирующим. Молодой человек писал Панчену, что он участвовать в диспуте не желает, не желает он и быть монахом и поэтому возражает против посвящения его в гелоны (полное монашество).

Канси в пику Сангье Гьяцо и Далай-ламе VI упорно приглашает Панчен-ламу V в Пекин. Приглашения были посланы в 1697 и 1698 гг. В них указывалось, что Панчен-лама играет выдающуюся роль в укреплении дружбы между китайцами и тибетцами и в развитии буддизма. Власти Тибета предупреждались о том, что они могут быть наказаны цинским двором, и Сангъе Гьяцо предлагалось подумать об этом [Yа Hanzhang, 1994, р. 75]. Угроза подействовала. Панчен-лама согласился посетить Китай, но предлагал встретиться не в Пекине, а в монастыре Кумбум, на северо-восточной окраине Тибета. Китайцев это не устраивало, и переговоры были прекращены, визит был отложен из-за эпидемии оспы.

В 1702 г. Панчен-лама V выехал в Лхасу, а Далай-лама VI — в Ташилунпо. Целью поездок являлось принятие Далай-ламой обета гелона. Они встретились в Таглуне и оттуда вместе поехали в Ташилунпо. Здесь, в резиденции Панчен-ламы Далай-лама VI снова отказался принять обет гелона. Через Шигацэ он возвратился в Лхасу.

Начались осложнения с теми монголами-хошутами, которые жили в Лхасе. В 1701-1703 гг. главой хошутов в Тибете был Тэндзин Вангьял, внук Гуши-хана и старший брат Лхавсан-хана. Лхавсан-хан отравил своего старшего брата [Цаньян Гьяцо, 1983, с. 12]. Власть над хошутами перешла к Лхавсан-хану, который не признавал Цаньян Гьяцо перерожденцем Далай-ламы V. Об этом еще в 1701 г. он, Цэван Рабдан и Канси уведомили Далай-ламу VI [там же, с. 18-19].

После того как Лхавсан-хан стал главой хошутов, его отношения с Сангье Гьяцо стали откровенно враждебными. Чтобы снять напряжение, Сангье Гьяцо решил, хотя бы для виду, отойти от власти и передал пост деси своему сыну Нгаван Ринчену, но реальный контроль за деятельностью правительства остался в его руках.

Сам Далай-лама VI как будто жил вне этих событий. Он упражнялся в стрельбе из лука, ночами посещал злачные места Лхасы и ее пригородов и сочинял песни. В его летней резиденции, в богатом шатре, часто видели приглашенных туда девушек. Само по себе это не было столь уж предосудительно — многие монахи были или тайно женаты, или имели любовниц. Не безгрешен был и Сангье Гьяцо, который любил и женщин, и вино. Но делал это втайне, а не принародно. Вызывающее же поведение Далай-ламы наносило прямой вред властям. Было организовано покушение на приятеля и участника светской жизни Далай-ламы, Таргьянэ. Только случай — он до нападения поменялся одеждой со своим слугой — спас его от смерти. Но Цаньян Гьяцо не менял своего образа жизни, не занимался делами государства. Один из лам, добившийся в те дни аудиенции у Далай-ламы, оставил в своем дневнике описание визита. Он долго ждал. Наконец вышел Далай-лама. Он был в светском платье из голубого шелка, у него не было монашеской прически, ее заменяли длинные распущенные волосы. Пальцы его рук были унизаны кольцами, в руках, даже давая аудиенцию, он держал лук, орудие убийства, противное натуре истинного последователя буддизма. Цаньян Гьяцо явно был недоволен, что его оторвали от занятий — он упражнялся в стрельбе из лука. Поэтому он рассеянно выслушал просителя, быстро перепоручил его дело другому и сам чуть не бегом удалился.

Обычно дома в Лхасе белили известкой, теперь некоторые из них оказались выкрашенными в желтый цвет. Народная молва считала, что это как раз были те дома, в которых жили возлюбленные Далай-ламы VI. Одно из дел, которые нравились Далай-ламе, была забота об украшении дворца Потала. Светский образ жизни Цаньян Гьяцо не опровергают и современные тибетские авторы, хотя делают оговорку, что такой стиль мог быть правомерным, поскольку Цаньян Гьяцо не стал еще полным монахом [Norbu, Тurnbule, 1969, р. 284]. По некоторым данным, в 1702 г. Цаньян Гьяцо даже объявил об отречении от сана [Реtech, 1966, р. 268].

Лхавсан-хан вел себя все более вызывающе. Сангье Гьяцо, не имея возможности совладать с ним силой, по некоторым данным, пытался отравить его, но безуспешно. Он послал гонцов в Джунгарию и на Кукунор с просьбой выслать войска и изгнать Лхавсан-хана из Тибета. Одновременно Сангье Гьяцо сумел посадить Лхавсан-хана под арест [Сицзан цзяныпи, 1993, с. 202]. Но тут посредником выступил Панчен-лама и потребовал организовать переговоры. Помимо Сангье Гьяцо и Лхавсан-хана в переговорах участвовали Далай-лама VI, лама-оракул (чойджун), деси, представители Панчен-ламы и трех главных монастырей — Дэпуна, Сэра и Гандена. Прижатый тибетцами, Лхавсан-хан пообещал оставить Тибет и уйти на Кукунор. Он действительно с частью ойратского войска покинул Лхасу, но дошел только до Нагчука. Здесь он собрал все монгольские отряды, находившиеся в Тибете, и повернул обратно. Тибетские войска под командованием Сангье Гьяцо преградили ему путь. Летом 1705 г. тибетцы были разбиты объединенными силами Лхавсан-хана. Сангье Гьяцо попал в плен и погиб в сентябре 1706 г. По одной версии, он был казнен, по другой — сражен убийцей, подосланным женой Лхавсан-хана [там же]. Сын Сангье Гьяцо, деси Нгаван Ринчен, бежал. Монголы оккупировали Лхасу и объявили об упразднении поста деси.

Действия монголов оказались успешными еще и потому, что часть тибетской духовной и светской знати и чиновников поддержали Лхавсан-хана. Во главе этой группировки стоял молодой способный светский чиновник Полханэ. Далай-ламе VI не оставалось ничего другого, как признать власть Лхавсан-хана. Из Лхасы в Пекин поскакал гонец с известием о случившемся и предложением низложить Далай-ламу VI, ссылаясь на то, что он не истинный перерожденец, и искать новое перерождение Далай-ламы V. Из Пекина поступило указание: «Схватить фальшивого Далай-ламу и отправить его в Пекин» [Аhmad, 1970, р. 332].

Католические миссионеры, которые посетили Тибет несколько позже этих событий, в своих сообщениях писали, что высшие религиозные авторитеты Тибета не считали Далай-ламу VI «фальшивым», они признавали его подлинным перерожденцем Далай-ламы V, но подтверждали уменьшение в нем степени «духовного просветления» (бодхи) и поэтому в принципе не препятствовали его отправке в Пекин. К лету 1706 г. Лхавсан-хан потребовал от ламы-оракула дать ответ — является ли все-таки Далай-лама VI истинным перерожденцем или он таковым не является. Неизвестно, что ответил оракул, но Лхавсан-хан истолковал его ответ в свою пользу и заключил, что Далай-лама VI истинным перерожденцем не является [Реtech, 1966, р. 265-266]. 11 июня 1706 г. Лхавсан-хан в своей ставке публично обвинил Цаньян Гьяцо в том, что тот не подлинный Далай-лама VI. 27 июня Далай-лама VI Цаньян Гьяцо был низложен. Но Лхавсан-хан недооценил антиойратские настроения тибетцев. Низложение Далай-ламы вызвало народные волнения. Монахи монастыря Дэпун напали на хошутов, освободили Далай-ламу и увезли в свой монастырь. Конфликт разгорался. На помощь снова были призваны высшие силы в лице ламы-оракула. На этот раз на вопрос, является ли Далай-лама VI истинным перерожденцем, оракул ответил утвердительно, но добавил, что Далай-лама «попал в сети злых сил» [Реtech, 1950, р. 11-12]. Разъяренные хошуты подступили к монастырю с пушками и угрожали разрушить монастырь до основания. Через три дня осады Цаньян Гьяцо, не желая кровопролития и разрушения святой обители, добровольно сдался хошутам. Это не помешало Лхавсан-хану взять монастырь штурмом и причинить ему серьезные разрушения.

Далай-ламу VI повезли в ссылку, конечным пунктом которой, возможно, мог быть Пекин. Однако 14 ноября 1706 г. Цаньян Гьяцо скончался на берегу небольшого оз. Кунганор в Цайдаме, неподалеку от оз. Кукунор. Католические миссионеры чуть позже отмечали, что он умер не своей смертью [ibid, р. 13]. Китайские источники утверждают, что он умер от болезни [Аhmad, 1970, р. 34]. Цаньян Гьяцо ушел из жизни в возрасте 24 лет.

Обстановка в Центральной Азии круто менялась, и в смерти Далай-ламы VI ощутимо чувствовалась рука Пекина. Когда Канси повелел доставить «фальшивого» Далай-ламу в Пекин, его сыновья выразили сомнение в необходимости этого шага. «Что мы с ним будем делать?» — спрашивали они отца. Канси объяснил, что тибетский Далай-лама, даже фальшивый, пользуется почетом у ойратов и монголов, которые могут сплотиться, и тогда маньчжурам не удастся их покорить. Канси приказал лишить Цаньян Гьяцо достойных похорон. Был послан лама, чтобы «выбросить его тело» [Yа Hanzhang, 1994, р. 80].

Отсутствие достоверных сведений о погребении Далай-ламы VI с соблюдением положенных по этому случаю церемоний породило слухи о его чудесном спасении. По передаваемым из уст в уста рассказам, избежав смерти, он вел жизнь монаха-скитальца, был в Монголии, Тибете, Непале и Индии. Умер он в 1746 г. и был погребен в монастыре Барунхай в горах Хэланыпань [Цаньян Гьяцо, 1983, с. 29-32].

Вместе с Цаньян Гьяцо в Китай увезли жену и детей Сангье Гьяцо. Они были отправлены в ссылку в Чахар [Реtech, 1966, р. 275]. Некоторые специалисты по истории Тибета полагают, что спасение Далай-ламы VI действительно было реальным [Кlafkowski, 1979].


Назад| Оглавление| Вперёд