Назад| Оглавление| Вперёд

Судьба ойратских правителей Тибета сложилась следующим образом. До 1660 г. сыновья Гуши-хана, Даши-батур и Даян-хан, правили Тибетом совместно. В том году они решили поделить наследие отца. Даян-хан остался в Центральном Тибете, а Даши-батуру достался Кукунор. В 1662 г. в возрасте 92 лет скончался Панчен-лама IV. При нем Ташилунпо стал самым большим монастырем школы Гэлугпа, в нем имелось 3 тыс. разных помещений и проживало 5 тыс. монахов. Кроме этого, при Ташилунпо имелся 51 дочерний монастырь, в которых жили еще 4 тыс. монахов.

Монастыри не только Гэлугпа, но и других школ, кроме Кагьюпа, получали от государства земли — пахотные, усадьбы и пастбища, крепостных крестьян и пастухов и некоторые права самоуправления. Тот же монастырь Ташилунпо имел 16 шика и 10 превосходных пастбищ. Крупными землевладельцами являлись монастыри Дэпун, Ганден и Сэра.

Панчен-лама V Лосан Еше (1663-1737) маленьким мальчиком опознал как свои вещи Панчен-ламы IV и в 1668 г. бьш признан его истинным перерождением, в том же году в возрасте 8 лет он бьш провозглашен Панчен-ламой V. Бьш учеником Далай-ламы V. В том же, 1668 г. скончались деси Тринпел Гьяцо и Даян-хан. Новым деси стал Лосан Тутоб, а со смертью Даян-хана власть ойратов в Тибете еще более ослабла. Вначале вместо Даян-хана правил его чиновник-зайсан, но тибетцы быстро упрятали его в тюрьму, где он через год скончался. Власть перешла к брату Даян-хана, Кончок Далай-хану. Но тот властью, которую имели Гуши-хан и Даян-хан, не обладал. Деси Тутоб правил 6 лет. Он бьш тайно женат на женщине из клана Сакья. Затем они поссорились, и это получило огласку. Далай-лама предложил ему оставить жену. Но Тутоб с женой помирился и предпочел, таким образом, высокой должности семейную жизнь, отставку и ссылку в Донкар.

В 1672 г. Далай-лама ввел табель о рангах, для всех чиновников в зависимости от ранга была введена униформа. В 1679 г. на должность главы правительства был назначен Сангъе Гьяцо. Он родился в 1653 г., происходил из знатного рода. Есть версия, что Сангье Гьяцо бьш сыном Далай-ламы V, хотя документальных свидетельств тому нет. Еще в 1675 г. Далай-лама хотел назначить его главой правительства, но Сангье Гьяцо отказался, сославшись на молодость. Вступив в должность, он расширил полномочия главы правительства. Правители округов — цзонпёны стали назначаться из центра, было существенно реформировано право, началась раздача земли с крестьянами с правом последующего превращения пожалованных поместий в наследственные.

Самыми выдающимися памятниками тибетского права считаются «13 законов» и «16 законов», введенные при правлении Далай-ламы V. Оба эти свода законов основывались на «15 законах» Пагмодупа. Далай-лама поручил Сангье Гьяцо создать новый свод законов, используя прежние, времени правления Пагмодупа и законы времен династии Юань. Итогом работы Сангье Гьяцо и его команды стал свод, названный «13 законов». Все члены тибетского общества были поделены на сословия. Сословия делились на три разряда — высший, средний и низший, каждый из которых, в свою очередь, еще делился на три группы. Принадлежность к тому или иному разряду и группе определяла меру ответственности за совершенное преступление. К высшему разряду была отнесена тибетская знать, лица, происходившие по рождению из аристократических семей, потомки семей, которые в разное время были правителями Тибета, живые будды, чиновники-монахи высокого ранга, светские чиновники, занимающие высокие государственные посты. К среднему разряду были отнесены все низшие должностные лица, монахи и торговцы. В низший разряд были включены крестьяне, пастухи и лица презираемых у тибетцев-буддистов профессий — кузнецы и все мастера, работавшие по металлу, как изготовители орудий убийства, мясники, кожевники и др. Система уголовных наказаний предусматривала отрезание языка, выкалывание глаз, отрубание конечностей, вырезание коленных чашечек на ногах, сбрасывание со скалы, утопление, композиции (выплата компенсаций). Лица, относящиеся к высшему разряду, имели право на откуп от наказания. Мера наказания за одно и то же преступление зависела от социального положения субъекта и объекта преступного деяния. Если простой человек ранил чиновника, виновному отрубали руку или ногу. Если хозяин избивал или ранил слугу, он даже не платил компенсации.

Судебное разбирательство предусматривало ордалии — вытаскивание черного или белого камня из горшка с кипящим маслом или молоком, из горшка с мутной водой. Кто вытаскивал белый камень, признавался невиновным, а кто черный — виновным. Ордалии не применялись к ламам, женщинам, детям, к тем, кто совершил преступление по причине холода и голода. Тибетское право не предусматривало ссылок на прецедент. Суд руководствовался только законом. Смертной казнью карали за убийство отца, матери, буддийского монаха и любого человека, хищение людей, за разрушение монастырских построек, хищение имущества буддийской общины или монаха, хищение имущества с воинских складов, угон лошадей, грабеж. Откуп от наказания выплачивался золотом, деньгами, скотом, зерном, при этом один як приравнивался к одной золотой монете. Законом детально был разработан откуп от наказания за совершение убийства и причинение ранения. Наказания за кражу сопровождались всегда выплатой компенсаций за украденное имущество.

В области гражданского права развод как по инициативе мужа, так и по инициативе жены наказывался выплатой штрафа. Муж был обязан дать разведенной жене одежду и средства на содержание обслуги. Приданое и то, что жена получала во время брака от мужа, оставалось у мужа. При разделе детей мальчики оставались у отца, девочки — у матери. Прелюбодеяние каралось штрафом [Сицзан гудай фадянь сяньбянь, 1994].

Тибетское право вменяло в обязанность должностным лицам служение религии, заботу о восстановлении культовых сооружений, сбор средств на нужды религии. За любые выступления против религии полагались суровые наказания. Специалисты по тибетскому языку и праву признают, что за столетия в тибетском языке была разработана четкая юридическая терминология. Тибетское право абсолютно самостоятельно, и хотя в Тибете в отдельных случаях использовались нормы китайского права династий Юань и Цин и монгольского права, в целом это совершенно независимый раздел центральноазиатского права.

Политика централизации, осуществлявшаяся Далай-ламой V, общее укрепление его власти вызвали восстание в Каме, которое было подавлено тибетскими войсками и войсками ойратов.

И визит Далай-ламы V в Пекин в 1652-1653 гг., и все последующие годы его правления совпали с подчинением власти династии Цин центральных и южных областей Китая. В 1658 г. цинские войска заняли территорию пров. Гуйчжоу, в 1659 г. — пров. Юньнань. Последний отпрыск минской династии цинъ-ван Гуй бежал в Бирму. Но генерал У Сань-гуй, один из инициаторов приглашения в Китай для подавления народных движений маньчжуров, добился его выдачи, и в 1662 г. Гуй был казнен. Заняв территорию пров. Юньнань, Цины стали соседями Тибета на его юго-восточных границах. Правителем Юньнани и части Гуйчжоу стал У Сань-гуй. Он и два других генерала, правители Южного Китая, проявляли независимость от цинского двора, они располагали большими воинскими соединениями и стали опасны Пекину. В 1673 г. император Шэн-цзу (Канси), только что сменивший на престоле умершего Ши-цзу (Шунь-чжи), отдал приказ о роспуске войск трех южных генералов. В ответ на это У Сань-гуй поднял восстание. В 1678 г. в г. Хэн-чжоу он провозгласил себя императором, однако вскоре умер.

Когда У Сань-гуй был правителем Юньнани, он поддерживал контакты с Далай-ламой V, посылал в Лхасу чай, делал пожертвования храмам и просил молиться за него. Цинский двор знал об этих контактах и не одобрял их. Когда У Сань-гуй восстал, Далай-лама V отправил Канси письмо, в котором писал: «Я испугался, когда узнал, что У Сань-гуй восстал... Если У Сань-гуй покорится, прошу пощадить его. Если он станет упорствовать в том, что он делает, то было бы желательно уступить ему территорию и заключить с ним мир» [Yа Hanzhang, 1994, р. 163]. Стало ясно, что симпатии Лхасы были на стороне У Сань-гуя. Более того, тибетские войска заняли в Юньнани два небольших города, при этом Далай-лама ссылался на то, что ранее это были тибетские города, которые управлялись людьми Кармапа, и он просто вернул их назад. Цинские власти предложили Лхасе принять участие в подавлении мятежа У Сань-гуя. Тибетцы ответили, что люди у них голодают, лошади отощали и они не могут ввести войска в соседнюю с Тибетом китайскую провинцию. Далай-лама в письме к Канси ссылался и на тяжелый климат в Китае: «Всегда существовали отношения религиозного покровительства между маньчжурскими императорами и далай-ламами. Ваш отец, император Шунь-чжи, был особенно добр и милостив ко мне в то время, когда я посетил Китай, и я всегда молюсь за мир и процветание Вашей страны. Однако я думаю, что тибетские солдаты окажутся небоеспособными в Китае, так как они не смогут сражаться в вашем климате. Монголы — хорошие бойцы, но их трудно держать под контролем, и Вы приобретете больше забот, чем пользы. И монголы, и тибетцы непривычны к жаре и легко могут заболеть оспой, которая сейчас распространена в Китае. Поэтому я думаю, что для Вас было бы от них мало помощи, и чувствую, что было бы неразумно посылать их в Китай» [Shakabpa, 1967, р. 120-121]. Это был вежливый отказ. Канси мог только просить, но не мог приказать Далай-ламе, независимому правителю самостоятельного государства. Тибет «находился не только за пределами имперского управления, но, пожалуй, даже за пределами маньчжурских интересов» [Мартынов, 1978, с. 155]. Цинский двор и не мог прибегнуть к силе — этому мешали монгольские дела.

Огромный монгольский (монголоязычный) мир раскинулся от Байкала до Кукунора и от границ Западной Маньчжурии до казахских степей. Восточные монголы активно участвовали в создании Маньчжурского государства, а затем государства и династии Цин. Ойраты-хошуты сыграли огромную роль в укреплении власти школы Гэлугпа и далай-ламы. К этому времени монголоязычный мир стал буддийским, восприняв тибетское направление буддизма школы Гэлугпа, и далай-лама, естественно, был его первосвященником.

Цинский двор, хотя и строил свои взаимоотношения с внешним миром, воспринимая тысячелетние традиции китайской монархии, одновременно ощущал себя и наследником династии Юань, предполагая тем самым установление своего контроля над всем мон-голоязычным миром. К середине XVII в. Халха в основном управлялась тремя ханами — Дзасакту, Тушету и Цеценом. Владения Дзасакту-хана были на западе в районе Хангая, Тушету-хана— в Центральной Монголии по берегам р. Тола, Цецен-хана — в Восточной Монголии по р. Керулен.

Первое военное столкновение Цинов с халха-монголами произошло в 1646 г. Правитель аймака Тингис, ранее покорившийся маньчжурам, бежал к Цецен-хану. Летом того же года манъчжурско-цинские войска под командованием Додо вторглись в Халху и нанесли поражение, монголам, которыми правил Тингис, Цецен-хану и Тушету-хану. Несмотря на одержанную победу, цинские войска были ослаблены и в августе вернулись обратно. Цинский двор потребовал выдачи Тингиса. В 1648 г. Тингис сам сдался цинским властям, а Цецен-хан и Тушету-хан прислали посольства для переговоров о мире. Ко двору Цин прибыли посольства от Дзасакту-хана и правителя Сайн-нойонского аймака Дандзин-ламы (Номун-хана). В посланиях от 1650-1651 гг. цинский двор потребовал от правителей Халхи заключить с ним клятвенный союз, «принести клятву перед Небом и Землей». В 1670 г. Канси удалось посадить на трон Дзасакту-хана своего человека.

На крайнем западе монголоязычного мира в первой трети XVII в. возникло ойратское Джунгарское ханство (1635-1758). В 1640 г. ханы ойратов и халха-монголов провели общий съезд. Съезд совершил важный акт — утвердил монголо-ойратские законы, но, к сожалению, единства монголоязычному миру не принес. Ойратский просветитель Зая-пандита, получивший образование и воспитание в Тибете, в 1648 г. приспособил монгольское письмо к ойрат-скому языку, создав так называемое «ясное письмо» (тодо бичиг).

Галдан, шестой сын основателя Джунгарского ханства Батура-хунтайджи, как было принято, мальчиком был отправлен в Лхасу в январе 1651 г. Ойратский караван привез 110 тыс. лянов серебра на строительство дворца Потала. Сын хана Джунгарии оказался способным учеником и пользовался личным расположением Далай-ламы. Борьба за власть в Джунгарии после смерти Батура-хунтайджи побудила Галдана вернуться на родину. Этому не препятствовал и Далай-лама, который понимал, что после смерти Зая-пандиты (1662) ему во владениях ойратов был нужен свой человек. Вначале Галдан был хутухтой при своем брате, хане Сэнгэ. Но вскоре Сэнгэ был убит. В 1672 г. Галдан разгромил одного из убийц своего брата, Цецен-тайджи, и сам стал ханом Джунгарии.

В это время Дзасакту-хан Ценгун и Тушету-хан Чихундорджи поссорились из-за людей, бежавших от Дзасакту-хана к Тушету-хану. Ценгун пожаловался на Чихундорджи цинскому императору Канси и Далай-ламе V. Далай-лама прислал своего представителя Джарбуная, чтобы примирить враждующие стороны. Джарбунай пытался созвать съезд монгольских ханов, но Тушету-хан не захотел встречаться с Дзасакту-ханом. И Джарбунаю примирить враждующих ханов не удалось.

В 1673 г. посол Галдана прибыл в Пекин и установил отношения с цинским двором. В 1677 г. он разгромил ойратского Очирту-хана, правителя Алашани. Часть трофеев он послал в Пекин, но Канси даров не принял под предлогом, что они были добыты неправедным путем. В этом же году Галдан поменял свой титул хунтайджи на ханский. Часть ойратов Очирту-хана ушла на Кукунор, где приняла цинское подданство. Это затрагивало интересы Тибета. На Кукунор были виды и у Галдана. Дочь одного из сыновей Гуши-хана была женой Галдана, а дочь Галдана была замужем за внуком Гуши-хана. Поэтому Галдан известил цинский двор о своих правах на кукунорские земли.

Далай-лама не желал обострять отношения вокруг Кукунора. В 1667г. он уговорил часть ойратов оставить кочевья в районе Хуанчэнэр и Дацаотань, которые пинские власти считали своими и опасались вторжений через этот район на территорию пров. Гань-су. Галдан собирался в поход на Кукунор, даже выступил со своими войсками, но возвратился обратно. Основным аргументом в пользу возвращения стало то, что Галдан понял, что кукунорские ойраты не желают объединения с ним [Ханэда Акира, 1962, с. 223]. Стало очевидным, что его поход на алашаньского Очирту-хана был одобрен не всеми ойратами. Ойратский и халха-монгольский мир не был един и между собой, и каждый внутри своих пределов. И с этим приходилось считаться и Тибету, и цинскому двору. И у каждого были тоже свои интересы.

В 1680 г. сразу после прихода к руководству правительством Тибета Сангъе Гьяцо возник конфликт с Ладаком. Правитель Бутана, которому угрожал Тибет, обратился за помощью к Ладаку. Ладак откликнулся на этот призыв. В итоге в 1681 г. тибето-монгольские отряды вступили в Ладак и заняли г. Лех. Заодно были оккупированы Гугэ, Пуран и Рутог. Эти территории отошли к Тибету и были признаны за ним по договору от 1684г. между Тибетом и Ладаком.

В 1682 г. в возрасте 68 лет скончался Далай-лама V. Глава правительства Тибета, деси Сангье Гьяцо, которому в тот момент было около 30 лет, скрывает смерть Далай-ламы и объявляет, что тот удалился от мирской жизни для глубокого созерцания на неопределенный срок. О смерти Далай-ламы знало только самое близкое окружение Сангъе Гьяцо. Даже Панчен-лама узнал правду только через 15 лет, как и многие другие, что, впрочем, понятно, потому что в то время Панчен-лама был еще мальчиком, только в следующем, 1683 г. он был рукоположен в монахи.

Трудно достоверно определить, почему Сангье Гьяцо решил скрыть смерть Далай-ламы V. По одной из версий, он сделал это по предварительному распоряжению самого Далай-ламы. В письме Панчен-ламе он позже писал, что поступил так по приказу Далай-ламы. Эта версия заслуживает внимания. Далай-лама, предчувствуя свою кончину, опасался, что дело, которому он отдавал всю свою жизнь, может оказаться под угрозой по многим причинам — из-за относительной молодости Сангье Гьяцо, разногласий в поисках нового перерожденца, из-за тех людей, в руки которых этот перерожденец попадет, малолетства Панчен-ламы, сложной обстановки в монголоязычном мире и, наконец, из-за очевидного неудовольствия Канси, вызванного отказом помочь Китаю в подавлении мятежа У Сань-гуя.

По другой версии, Сангье Гьяцо просто хотел сохранить за собой власть. Для этого могли быть и чисто личные мотивы, и государственные соображения. За короткий срок на посту деси, всего за три года, Сангье Гьяцо стал сподвижником и единомышленником Далай-ламы V. Он стремился продолжить его дело. И действуя то ли по предсмертной воле Далай-ламы, то ли по своему личному решению, то ли даже, возможно, по чьему-то совету, он решился на такой ответственный шаг. Для своих, тибетцев, если таковые были уж очень настойчивы и хотели личной беседы с Далай-ламой, был найден двойник, человек, похожий на покойного Далай-ламу. Из предосторожности во время аудиенций он появлялся в шапке, которая закрывала бoльшую часть его лица. Людям же, прибывшим из-за пределов Тибета, просто объяснялось, что Далай-лама V пребывает в глубокой медитации, а свое дело они могут решать с деси и его чиновниками.

Секретные службы имелись и в то не столь уж отдаленное время. Когда Сангье Гьяцо в 1697 г. сообщил Канси о смерти Далай-ламы, император сказал, что узнал об этом несколько лет назад. Сколько это — несколько лет? Два-три года? Десять лет? Канси знал и тоже молчал. Он отправлял послания Далай-ламе (например, в 1684 г.). Сокрытие этой смерти было выгодно и китайскому императору. Как и Сангье Гьяцо, Канси, при случае, в делах с монголами мог сослаться на Далай-ламу V и его авторитет. Это был политический акт, который устраивал и правительство Тибета, и цинский двор, сохранялась видимость личных отношений императора Китая и Далай-ламы.

Смуты в Халхе начались из-за конфликта между Дзасакту-ханом и Тушету-ханом по поводу перебежчиков. В 1684 г. Канси пишет письмо на имя Далай-ламы V с предложением, чтобы цинский двор и Тибет послали своих людей для примирения враждующих. В ответном письме Далай-лама (т.е. Сангье Гьяцо от имени покойного) извещал цинский двор, что уже выслал к монголам своего представителя Джарбуная. Но тот успеха не добился, враждующие стороны не идут на примирение, и теперь он посылает Шамба Цему-хутухту, который продолжит попытки примирить ханов. Однако случилось так, что хутухта до Халхи не доехал, он скончался по дороге в г. Хух-Хото.

Третьим посланцем Лхасы стал Галдан-ширету. В свою очередь, Канси выслал Арни, высокопоставленного чиновника своего двора, главу Императорского секретариата. Предполагалось провести съезд монгольских князей, на который Канси настоятельно просил прибыть и главу буддистов Халхи Джебдзун Дамба-хутухту. Съезд собрался осенью 1686 г. Спор на нем начался с того, как должны сидеть относительно друг друга посланец Далай-ламы и глава буддистов Халхи. Кто выше? Кто ниже? Лам посадили рядом, на одном уровне. После молебствий, которые совершили оба ламы, Дзасакту-хана и Тушету-хана заставили дать клятву, что они возвращают захваченных ранее людей и обещают жить в мире.

Однако мир так и не наступил. Войну начали Тушету-хан Чихундорджи и Джебдзун Дамба-хутухта. Дзасакту-хан был убит. В бою погиб и брат ойратского Галдан-хана Дорджеджаб. Галдан начал войну с Тушету-ханом. Вину Тушету-хана за начало войны признавал и Канси. Галдан, со своей стороны объясняя причины войны с Тушету-ханом и Джебдзун Дамба-хутухтой, обвинил их в неуважении к Далай-ламе, проявленное на съезде монгольских князей, к посланцу Далай-ламы Галдан-ширету. Поскольку Галдан явно одерживал верх над Тушету-ханом, в 1687г. Тушету-хан и хутухта обратились за помощью к цинскому двору. Канси получил долгожданный повод разобраться с монголами. Государственный совет при китайском императоре решил, что вначале надо вынудить Тушету-хана подчиниться Китаю, а уже потом выслать ему на помощь цинские войска.

Сангье Гьяцо оказался в затруднительном положении. Тибетцы в конфликте Галдана и Тушету-хана не желали открыто принимать чью-либо сторону и, естественно, не хотели подчинения Халхи Китаю.

1 октября 1688 г. Тушету-хан и хутухта официально обратились к цинским властям с просьбой принять их в китайское подданство.

Сангье Гьяцо отправил в Пекин своего посланца и просил Канси для прекращения конфликта выдать Галдану Тушету-хана и хутухту. Это был, вероятно, недостаточно продуманный шаг. Канси ответил, что его долг оберегать отныне Тушету-хана и хутухту, и со своей стороны просил Сангье Гьяцо повлиять на Галдана и уговорить его тоже принять цинское подданство. В январе 1690 г. тибетский посланец Джирун-хутухта имел встречу с Гал-даном. Тибетцы знали, что положение Галдана резко осложнилось из-за того, что его племянник Цэван Рабдан захватил Джунгарию и Галдан лишился тыла. Сангье Гьяцо пытался спасти Галдана. Тибетские посланцы делали все возможное, чтобы примирить Галдана с халхасцами. Но Канси, получив Халху из рук Тушету-хана, хотя и частично занятую войсками Галдана, и зная, что Галдан потерял Джунгарию, хотел отныне только его гибели. И поэтому он открыто обвинил Тибет в сговоре с Галданом. Цэван Рабдан отправил послов в Тибет и уведомил Далай-ламу, что поднял войска для того, чтобы покарать Галдана. В своих письмах Канси Цэван Рабдан и его жена стали утверждать, что отвернулись от Галдана по указанию Далай-ламы. Вряд ли Сангье Гьяцо от имени покойного Далай-ламы как-либо осуждал Галдана, ведь в ставке того находился тибетский представитель Илагугсан-хутухта.

В мае 1691 г. в Долонноре собрался съезд халхаских ханов, который должен был одобрить включение Халхи в состав империи Цин. Халха была административно включена в Цинскую империю на тех же условиях, что и чахары, ранее покоренные Абахаем. Джебдзун Дамба-хутухта получил титул Великого ламы и был официально признан главой буддистов Монголии. Канси известил Далай-ламу (т.е. Сангье Гьяцо) о долоннорском съезде большим письмом, в котором высказывал предположение, что Галдан может уйти в Тибет, и предлагал Далай-ламе решить вопрос о его обустройство там. Это письмо было намеком тибетскому правительству принять к себе Галдана, освободив тем самым Халху от его присутствия. Расчет был прост и верен — если бы Галдан сумел со своими войсками пройти в Тибет, Халха полностью оказалась бы в составе Цин, а если бы его по дороге перехватили цинские войска и пленили, а то и убили (на что расчет тоже имелся), то это было бы еще лучше. Канси не доверял тибетским лидерам и в переписке с Гал-даном просил последнего информировать его о том, что ему писали из Тибета.

В то же время он уверял Галдана, что, по оценке Далай-ламы, действия Цинов в Халхе равнозначны милосердию и состраданию Будды, с Галдана же Канси должен потребовать ответа за то, что он совершил в Халхе, и казнить его. Весной 1695 г. Сангье Гьяцо в своем письме Канси просит цинского императора не лишать Галдана ханского титула и одновременно требует отвести китайские войска от границы Тибета с Кукунором. В ответ Канси, признавшийся уже в том, что он знает о смерти Далай-ламы V, объявляет, что Сангье Гьяцо — вассал Китая и не может просить об отводе с границы войск Цинов. Одновременно Канси направляет в Тибет депутацию с письмами Далай-ламе, Панчен-ламе, Сангье Гьяцо. В письме Панчен-ламе он прямо обвинил Сангье Гьяцо в том, что тот помогает Галдану [Yа Hanzhang, 1994, р. 73], а также в том, что тот отговорил Панчен-ламу посетить Пекин по его приглашению.

В середине июня 1696 г. Галдан был разгромлен цинскими войсками в районе Торэдджи. Кукунорские монголы получили из Пекина приказ поймать Галдана, если тот попытается уйти через Кукунор в Тибет. Публичной огласке был предан факт смерти Далай-ламы V. Канси потребовал сообщить ему обстоятельства смерти и допустить к управлению Тибетом Панчен-ламу.

Сангье Гьяцо оказался в сложном положении. Обнаружение давней смерти Далай-ламы V вызвало неоднозначную реакцию в правящих кругах Тибета. Сангье Гьяцо сожалел о поражении Галдана, его судьбе. Сангье и Галдан были знакомы лично, в ранней молодости вместе учились, угрозы Канси разобраться с ним не могли восприниматься как пустые слова, это доказывали события в Халхе. Как крупный государственный деятель — а Сангье Гьяцо безусловно являлся таковым, — он не мог не думать о судьбе школы Гэлугпа и о судьбе Тибета. Страна и ее правитель не могли выступить ни против Халхи, ни против Цэван Рабдана и Джунгарии: ведь это был основной источник пожертвований извне. Сангье Гьяцо посылает в Пекин хутухту с извещением, что Далай-лама V умер 16 лет тому назад, а его перерожденцу уже 15 лет. По некоторым данным, Сангье Гьяцо думал созвать в конце апреля 1697 г. съезд правителей Кукунора, хотя это, возможно, было не так, — в той ситуации он не мог столь откровенно выступать против Канси.

В начале мая 1697 г. ушел из жизни Галдан (по разным сведениям, он то ли умер от болезни, то ли покончил с собой, приняв яд). Халха стала территорией Цинской империи. Очередь была за Джунгарией и Тибетом.


Назад| Оглавление| Вперёд