Продолжала свою службу и наемная дружина варягов и росов. Упоминаний об ее участии в византийских войнах XI в. много. Это я кампания против сельджуков в Грузии в 1053 и 1074 гг., а также в Армении в 1057 и 1071 гг., битвы с печенегами на территории Фракии и Македонии в 1050 г., бои с сицилийскими норманнами в 1047 г., а затем у Отранто в 1064 г. Во многих случаях росы прямо названы участниками сражений. Они помогают византийским императорам, не раз защищая их во время мятежей, столь частых в византийской истории XI в.
      Однако мы практически ничего не знаем о корпусе в XII в., что позволило сделать вывод о прекращении деятельности росов в Византии. И только анализ эволюции основного источника по истории варяго-русской дружины — афонских актов позволил пересмотреть это заключение. В четырех актах второй половины XI в. из архива Лавры св. Афанасия (Act. Laur. № 33, 38, 44, 48) перечисляются иностранные наемники, входившие в состав византийской армии, в том числе русские, варяги, кулпинги (колбяги), болгары и др.
      В первом из наших хрисовулов — Act. Laur. № 33, датированном 1060 г., византийский император Константин X Дука подтверждает решения хрисовулов Константина VII Багрянородного (утерян) и Константина IX Мономаха (Act. Laur. № 31 от 1052 г.) относительно освобождения Лавры от постоя наемников на византийской службе. На первом месте в списке стоят варяги и русские (Act. Laur. 33.81). Следующий документ (Act. Laur. № 38) от июля 1079 г. — хрисовул Никифора III Вотаниата, подтверждающий старые императорские распоряжения, в том числе дарение василевсом Романом III Аргиром в 1031 г. монастырю Мелана острова, освобожденного от регулярных государственных налогов, среди которых — постой наемников. На первом месте опять стоят русские, варяги и кулпинги-колбяги (Act. Laur. № 38.29-30). В хрисовулах Алексея I Комнина (Act. Laur. № 44 от марта 1082 г. и Act. Laur. № 48 от мая 1086 г.) подтверждаются дарения Льву Кефале имений с освобождением от всех «взысканий», включая постой наемников, среди которых на первом месте опять русские, варяги и кулпинги (Act. Laur. № 44.26; Act. Laur. № 48. 27-28).
      Co времени исследования Васильевского представления об эволюции состава наемного корпуса византийской армии остаются в целом неизменными. Считается, что в результате притока в Византию англо-саксов после завоевания в 1066 г. Англии норманнами русские, игравшие важную роль в наемном корпусе византийской армии в 40—60-х годах, уступают свое место с 70-х годов XI в. выходцам из Англии и Скандинавии (Васильевский. 1908. Т. I). Чтобы понять значение наших материалов, необходимо рассмотреть изменения формуляра документов, а затем их место среди других типов источников.
      Наши документы — акты одного типа: это императорские хрисовулы, т.е. жалованные грамоты, юридически оформляющие или подтверждающие дарение определенных владений или предоставление некоторых владельческих прав и привилегий. Последние составляют содержание иммунитетных формул актов. Объем иммунитетных прав в них различен: он может касаться широты охвата объекта, относясь к податной, административной или судебной областям, может дифференцироваться и по степени интенсивности — от свободы от всех фискальных повинностей и права юрисдикции до условного освобождения от некоторых «взысканий» при обязательстве, например, платить регулярные налоги податным сборщикам. Наши акты неодинаковы в этом плане: например, сумма прав в Act. Laur. № 44 в целом больше, чем в остальных документах. Но сейчас важно, что интересующие нас материалы составляют часть экскуссионных формул. Экскуссия (сам термин в связи с постоем солдат употреблен в трех актах — кроме Act. Laur. № 33) рассматривается в узком смысле — как освобождение от нерегулярных, экстраординарных повинностей, в первую очередь — от обязанностей принимать в своих владениях различных чиновников. Поэтому естественно, что в формулярах наших актов прежде всего речь идет о постое наемников. Общность типа наших документов обусловлена и тем, что они являются актами подтвердительными. В некоторых случаях сохранились акты, на которые ссылаются наши грамоты, а также более поздние их подтверждения (Act. Laur. № 32, 33, 36). Итак, учитывая особенности типа наших источников и сферу отношений, выясняемых на основе их данных, можем сравнить их формуляры для выяснения тенденции развития экскуссионных формул, содержащих сведения о русских и других народах Восточной Европы.
      Даже чисто внешнее сопоставление формуляров рассматриваемых грамот позволяет установить расширение списка иноземцев. Если в Act. Laur. № 33 указаны варяги, русские, сарацины, франки, то в Act. Laur. № 38 — русские, варяги, кулпинги, инглины, немцы, болгары и сарацины. Сходные данные мы получим и из других императорских постановлений этого времени: в хрисовуле 1073 г. впервые упомянуты кулпинги; варяги, русские, сарацины, франки, кулпинги, болгары упомянуты в актах 1074 и 1079 гг. Наконец, в хрисовуле 1088 г. список увеличивается за счет аланов и авасгов.
      Императорские хрисовулы данного периода вообще характеризуются обширностью и дробностью разделов, посвященных освобождению дарополучателей от повинностей. Лаврские акты, вышедшие из императорской канцелярии при Константине IX (Act. Laur. № 31 от 1052 г.), Михаиле VI (Act. Laur. № 32 от 1057 г.) и др., разительно отличаются от однотипных документов X в. Последние, будучи даже жалованными грамотами, не имеют развернутых иммунитетных формул. Более того, установившийся во второй половине XI в. тип формуляра наших актов сходит на нет с последнего десятилетия XI в.: сначала исчезли заключительные разделы, появляются небольшие отличия в формулировках, затем дробный формуляр перестает существовать и, наконец, преобразуется целиком стиль составления документа.
      Эволюция особенностей самого источника, используемого для изучения изменений в составе наемного корпуса на византийской службе, имеет важное значение для наших выводов о русских и других интересующих нас народах в этом корпусе. Исчезновение подробных разделов об освобождении от податей, а затем и изменения формулировок, языкового стиля документов с начала 90-х годов XI в., резкое отличие манеры письма и оформления актов, — всё ведет к тому, что с этого времени мы теряем важный источник по истории русского военного корпуса в Византии — императорские акты: документы XII в. не содержат сведений, в которые включалась бы интересующая нас информация. Выводы об иноземцах-наемниках в XII в. строятся уже на основании совершенно другого типа исторического источника — нарративных сочинений, памятников риторики и поэзии. Но в них сведений о русских вообще меньше, чем в XI в., что объясняется отсутствием прямых военных столкновений Византии и Руси. Более того, этнические определения в памятниках литературы, как правило, нечетки, и большое значение имеет традиционное употребление этнонимов. Последнее касается и сведений об иноземном корпусе: в беллетристике XII в. обозначение наемников сводится к общим местам, доходя до штампа, — «скифская» конница, аланская пехота, «британская» секироносная гвардия. Эти образы, повторяющиеся во многих источниках, и дали основание для заключения об изменившемся по сравнению с XI в. составе корпуса.



   назад       далее